Пройти лабиринт

— Что-что? — не понял профессор. Он даже перестал есть.

— Разные научные школы по-разному описывают движущие силы эволюции. Но в основном они сходятся в том, что современный человек — это результат, так сказать, отделения от человекообразных обезьян. И что он единственный гоминид. Единственный ныне существующий вид рода Homo…

— А-а, я понял. Судя по всему у вас иное мнение.

— Возможно.

— Вы часто путешествуете, — это была констатация факта.

Пару минут Гримссон молчал.

— Знаете, Михаэль, — профессор сосредоточенно уставился на собеседника, — есть такая эволюционная теория, согласно которой праворукость и леворукость являются и не нормой и не патологией. Это адаптивный фенотип, можно сказать, для стабильной и изменчивой среды. Так вот, современные археологические данные указывают на то, что первоначальное одинаковое использования обеих рук, позднее преобразовалось в некую асимметрию, где предпочтение стало отдаваться правой.

— И что? — не понял Михаил.

— И правши и левши сосуществуют в этом мире. И те и другие — люди. Внешне между собой вы их не различите. Только опосредованно, по неким признакам. Тоже касается и вашей теории о параллельном развитии. Предполагается, что есть нормальные Хомо сапиенс, а есть иной…

Тут профессор запнулся.

— Вид? — подсказал слово Михаил.

— Нет. Большинство видов не могут иметь плодовитое потомство… Хотя, бывают исключения. Как у тигров и львов, к примеру… Но все же не вид, а иное… Определения пока не могу сказать… Скорее «вариетет».

— Это ваша теория?

— Я над этим работаю.

— А конкретней?

— Ароморфоз человека.

— Не понимаю, — прикинулся Михаил.

— Эволюционные изменения, приводящие к повышению уровня организации организма. В моем случае — человека. Сейчас полагают, — продолжал профессор. Он уже забыл о еде. Зрачки его расширились от возбуждения, — что эволюция человека протекала линейно и однонаправлено. Но существовали и тупиковые ветви, а также множество параллелизмов.

— Примеры.