Происшествие в Утиноозерске

Вдруг легкие тени промелькнули по воде, и какие-то птицы с тихим всплеском упали в озеро. Это были утки. Они кормились не спеша, постепенно приближаясь к засаде. Их было шесть штук. Шесть темно-бурых птиц с рыжеватыми пестринками и зеленым пятном на боку. Они подплывали со стороны Сулина. Никогда еще Дмитрий не испытывал такого волнения. От напряжения начали слезиться глаза. Ружье дрожало в его руках, и мушка шевелилась на стволе, как живая.

До уток оставалось метров двадцать, когда Сулин, не выдержав, рванул спуск. Оглушительно бухнул выстрел, приклад толкнул Дмитрия в плечо. Пять птиц почти вертикально поднялись с криком из воды, шестая была убита.

Ударила двустволка Харитона Ивановича. Он стрелял влет. Одна из уток кувыркнулась и шлепнулась в озеро. Харитон Иванович заскочил на плотик и, отталкиваясь багром от дна, быстро поплыл за добычей.

— Держи! — весело сказал он, вернувшись, и протянул Сулину его первую утку в жизни. — Чирок-свистунок! Ну даешь, племянник. С первого выстрела. Ты же прирожденный охотник!

Сулин улыбался. Неизвестное прежде чувство распирало его. Он и сам в эту минуту верил, что нет зверя, которого бы он не уложил с первого выстрела. На миг шевельнулась жалость к убитой птице, но ее тут же смело желанием продолжить охоту.

Они снова засели в скрадках. Утки не заставили себя ждать. Несколько стаек почти одновременно опустились на воду. Азарт мешал Сулину, он стрелял торопливо, мазал и долго ждал новую мишень. На этот раз он палил удачней…

Всего за утро он подстрелил четыре утки.

— Айда домой, — сказал Харитон Иванович. — Теперь до вечера у них перерыв!

Но Сулин, возбужденный охотой, не хотел уходить и вглядывался в небо, надеясь увидеть быстрое мелькание крыльев.

— Ишь, как трясет тебя, — с удовлетворением произнес Харитон Иванович, присаживаясь рядом с Дмитрием. — Теперь тебя за уши от ружья не оттащить.

В этот момент боги услышали мольбу Сулина, и три кряквы, совершив посадку, начали кормиться поблизости от охотников. Одна из них, покрупней, плыла впереди, а две других следовали за ней. «Наверное, мать с детьми», — подумал Сулин, не шевелясь в своем укрытии. Дядя указал ему жестом, что он берет на себя первую крякву. Утки подплыли совсем близко к скрадку Дмитрия. Мать подняла голову, встретилась с немигающими глазами Сулина и замерла в удивлении. Они смотрели друг на друга несколько секунд.

— Да стреляй же, едрена вошь… — чуть слышно простонал Харитон Иванович.

Шум вспугнул уток, и они рванулись из воды. В тот же миг Дмитрий выстрелил, срезав крыло одной из птиц. Она шлепнулась в озеро и завертелась на месте. Харитон Иванович ударил из своих стволов, и вторая утка, подпрыгнув, упала в воду. Уцелевшая кряква-мать стремительно уносилась прочь. Дмитрий следил за ней, ему даже показалось, что она обернулась, словно ища детей, и черная точка ее глаза вдруг смутила Сулина.

«Ну и что? — подумал он. — Идет охота!»

Дядя гонялся на плотике за уткой, у которой было перебито крыло.

— Погодите! — закричал Дмитрий с берега. — Я ее сейчас!

С третьего выстрела он добил птицу.

Когда они вернулись в деревню, Харитон Иванович позвал бухгалтера и Прокопия. Они с уважением рассматривали добычу и кивали головами.

— Теперь, ты, Митька, есть охотник! — шумел Харитон Иванович. — Это дело надо спрыснуть!

Сели за стол, пили, ели, кричали, что-то друг другу доказывали. Сулин слушал красочное вранье дяди, все больше пьянел и блаженно улыбался, когда его хвалили. Потом он встал и, с трудом ворочая языком, произнес:

— Мужчина должен нажимать на курок! Охота раскрепощает… — Сулин вдруг вскинул воображаемое ружье, прищурил глаз и крикнул: — По летящим мишеням огонь! Ура!

Общество подхватило: «Ура!!»

Через полчаса Харитон Иванович отвел Дмитрия в спальню, раздел его, уложил на кровать. Сулин мгновенно захрапел. Снилась ему славная охота. Гремели выстрелы, с неба падали кряквы.

На другой день они опять отправились на озеро. Всего за неделю Сулин настрелял тридцать четыре утки.

ОДИН ИЗ ДЕВЯТНАДЦАТИ

Слухи о том, что в декабре ожидается сокращение штатов, подтвердились. В пятницу Камодов вызвал к себе сотрудников и сообщил неприятное известие.

— Наш отдел должен принести в жертву одну штатную единицу. — Павел Тимофеевич обвел взглядом присутствующих. — Лучше, если найдется доброволец…

Коллектив молчал. Сулин лихорадочно перебирал в уме возможных кандидатов и убеждался, что, в принципе, сократить можно любого, в том числе и его.

— Ну что ж, — Камодов выдержал паузу. — Желающих, к сожалению, нет. Тогда устроим небольшое голосование. Пусть каждый напишет на листке фамилию сотрудника, которого, по его мнению, можно уволить с минимальным ущербом для дела. Свои предложения прошу сдать мне к концу рабочего дня.

Притихшие сотрудники покидали кабинет, стараясь не смотреть друг на друга. Их было девятнадцать человек. Они разбрелись по своим местам, чтобы определить лишнего. Сулин сел за стол и положил перед собой чистый лист.

Заскочил Чесноков, молодой специалист, и горячо затараторил: