Происшествие в Утиноозерске

Они остановились у громадного пруда-аэратора. Пруд был покрыт серой пеной. Пена шевелилась, вздыхала, чавкала, точно мерзкое чудище, которое пыталось выбраться из пруда.

— В прошлом году у нас один нетрезвый туда кувыркнулся, — сказал гид, кивая на пену. — Успели быстро вытащить, но уже без одежды, в чем мама родила…

Он неожиданно засмеялся странным визгливым смехом.

Они пошли прочь.

— Ну и запашок, — Алексей поморщился. — С неделю, наверно, будем пахнуть…

— Зачем же, — гид улыбнулся. — Сейчас мы всю эту дрянь из себя выпарим! Дальше у нас по плану банька.

— К сожалению, на баньку у меня уже не осталось времени…

— Ну что вы! Кто не видел нашу сауну, тот не видел ничего! У нас такая традиция: гость приходит в сауну, парится, а после оставляет запись в книге почетных посетителей.

— Благодарю, но придется отложить…

— Вы хотите, чтобы у меня были неприятности? — грустно спросил Позвонков. — Если Кравчук узнает, что вы не помылись, меня уволят… Я вас очень прошу… Вы не пожалеете! Через час вы выйдете из сауны помолодевшим на двадцать лет и свежим, как огурчик!

— Ну хорошо, — сдался Бандуилов. — Только не больше часа!

Поздно ночью у подъезда дома остановилась «Волга». Позвонков с водителем извлекли из машины Бандуилова и потащили к лифту.

Дверь открыла супруга Бандуилова. Увидев запрокинутое лицо мужа, Рита вскрикнула.

— Что с ним?

— Не волнуйтесь, — успокаивал ее Позвонков. — Обычное дело: заседали, устали, расслабились…

— Вносите! — скомандовала Рита.

Третий свидетель

Утром двадцать восьмого июня Алексею в редакцию позвонили из железнодорожного отдела милиции. Лейтенант Колышкин сообщил, что двадцать четвертого июня потерпевший Шацкий упоминал в своих показаниях о каком-то чудовище, вынырнувшем из озера. В тот день лейтенант не обратил внимания на этот факт, но теперь, в связи с разными слухами, вспомнил о нем и решил позвонить в журнал «Наука и мы». Бандуилов без промедления прибыл в отдел милиции.

Колышкин оказался молодым круглолицым человеком с девичьим румянцем на щеках. Он усадил журналиста за стол и вручил ему скоросшиватель с двумя листочками, исписанными корявым почерком. Потерпевший Шацкий Федор Иванович, житель деревни Ключи, описывал, как стал жертвой жулика, ободравшего его на четыреста рублей. В конце своих показаний потерпевший сообщал, что, очнувшись на берегу Утиного озера, он наблюдал необычное животное, которое поразило его своим видом и размерами.

— Дата и время наблюдения совпадали с данными, полученными от Жгульева и Заборова. Необходимо было встретиться с Шацким, чтобы выслушать его подробный рассказ.

В тот же день Алексей выехал в Ключи.

Сначала надо было отмахать семьдесят километров на электричке до станции Тасино, а после добираться на машине до Ключей. Электричка была переполнена, хотя день был будний. Алексей, сидя у окна, поглядывал на пассажиров с любопытством. В вагоне было душно и шумно. Плакали младенцы, требуя грудь. Детишки постарше мусолили печенье и крутили родительские носы. У дверей бренчала гитара. Старушки жадно разглядывали публику и удивлялись, многого не понимая. Девушки шептались, хихикали и чесали колени, искусанные комарами. В проходе стояли дачники с зачехленными лопатами. Двое мужчин, сидящих напротив Алексея, вели негромкую беседу:

— Вызвал меня Морозов к себе, так, мол, и так, хотим, говорит, поставить тебя на место Башкина. Зарплата на сорок рублей больше и вообще — рост…

— А ты?

— Конечно, отказался! Сам посуди. Сейчас я имею сто семьдесят, ни за что не отвечаю и делать-то особенно нечего. А на той должности надо вертеться сутра до вечера. Выходит, я буду вкалывать за сорок рублей? Зачем мне такое повышение!

— Верно…

За окном проносились березы, горсти овец на пригорках, далекие колки в степи. В прудах плескались ребятишки с пупками, похожими на пельмени. На телеграфных проводах балансировали сороки, живущие при железной дороге…

Бандуилов задремал.

Через полтора часа он вышел на станции Тасино, где пересел на автобус. Минут за сорок видавший виды «ПАЗ» доставил Алексея в Ключи. Деревня казалась безлюдной. Откуда-то доносился визг электропилы. Репродуктор на столбе бодро пел: «Ведь мы ребята! Да- да! Ведь мы ребята! Да-да! Семидесятой широты!» Чтобы не блуждать в поисках Федора Ивановича Шацкого, Алексей сразу же направился к двухэтажному кирпичному дому — правлению колхоза «Гигант».

В приемной, за столом, скучала девушка с книжкой в руках.

— Здравствуйте, — сказал Бандуилов. — «Три мушкетера»?

— «Двадцать лет спустя», — секретарша отложила книгу. — А вам кого?

Алексей представился, сообщил, что приехал встретиться с Шацким Федором Ивановичем по важному делу.

— Который скотник, что ли? — удивилась девушка. — Писать о нем будете?

— Видите ли, — начал объяснять Алексей, — он был свидетелем очень важного события. Если вам не трудно, подскажите, где я его могу найти…

Секретарша недоверчиво взглянула на гостя и сказала:

— Вы дождитесь Артема Кондратьевича, председателя нашего!