Происшествие в Окдейле

Но даже самые опытные грабители могут ошибаться, и сейчас, когда, казалось бы, все шло как по маслу, неудачное движение локтем сбило со столика серебряный подсвечник, и он с оглушительным звоном ударился о пол. По спине юноши пробежали холодные мурашки, а перед глазами уже возникли образы прибежавших с первого этажа домочадцев. Звук упавшего подсвечника произвел на натянутые нервы взломщика эффект взрыва динамитной шашки во время службы в молельном доме. Вполне возможно, весь Окдейл слышал это, и уж несомненно то, что все, кто находится внизу, напрягли слух и уже направляются посмотреть, что случилось.

К будуару мисс Прим примыкала ванная комната, а перед дверью, ведущей туда, стояла кретоновая[5] ширма, за которой и спрятался вор, нервно вслушиваясь, не приближается ли враг, но единственным звуком, доносящимся с первого этажа, был грудной смех Джонаса Прима. Безбородый злоумышленник вздохнул с облегчением: звук упавшего подсвечника никого не встревожил.

Колени все еще немного дрожали, когда он пересек комнату, вышел в коридор, спустился по лестнице и вновь оказался в библиотеке. Здесь он чуть помедлил, прислушиваясь к разговору в столовой. Говорила миссис Прим:

— Вот теперь я спокойна за Абигейл. По-моему, она понимает все преимущества брака с мистером Бенамом. И к сестре сегодня утром поехала с радостью. Я уверена, что пара недель общения с ним покажут девочке, что он замечательный человек. И нас, Джонас, можно будет поздравить с тем, что дочь хорошо пристроена как в плане семьи, так и в плане достатка.

Тут заворчал Джонас Прим.

— Сэм Бенам в отцы ей годится, — прорычал он. — Если он ей по душе, пусть, но что-то я сомневаюсь, что Абби мечтает о лысом больном ревматизмом муже. Ты б от нее, пышечка, отстала. Пусть сама себе найдет жениха, своего ровесника.

— Детка еще слишком юна, чтобы решать подобное, — ответила миссис Прим. — Найти ей подходящего мужа моя обязанность. И, Джонас, буду тебе очень благодарна, если ты перестанешь звать меня пышечкой: в моем возрасте и положении это просто смешно.

Но как на это отреагировал мистер Прим, грабитель уже не слышал, т. к. вышел из библиотеки на веранду. Он вновь пересек газон, прячась за редко стоящими деревьями и кустами, перелез через невысокую каменную ограду и скрылся на неосвещенной стороне улицы, примыкающей к владениям Примов с юга. Улицы Окдейла обсажены впечатляющим количеством вязов и кленов, ветви которых смыкаются над дорогами в своды; вот и сейчас, почувствовав дыхание весны, листва почти полностью поглотила свет одиноких уличных фонарей к вящему удовольствию ночных путников, предпочитающих мрак и уединение шумным ярко освещенным местам. Таких людей наберется немного в порядочном и законопослушном Окдейле, но сегодня там оказался по меньшей мере один, и он был действительно благодарен имеющейся возможности пройти на окраину города именно по плохо освещенным улицам.

* * *

И вот наконец он стоял на проселочной дороге: голову кружили весенние запахи, весь мир лежал перед ним. Шорохи, раздававшиеся в ночи, казались ему странными и скорее лишь усиливали, а не разнообразили миллионы раз воспетую тишину сельской местности. Знакомые звуки вдруг стали загадочными и чуждыми, и даже низкие басы лягушачьего концерта необъяснимо и пугающе очеловечились. Молодому человеку стало грустно и одиноко. Чтобы кажущаяся уединенность местности не так подавляла, грабитель начал насвистывать какой-то мотивчик, но иллюзия того, что он не один, не пропала: этот чужой новый мир был населен невидимыми и незнакомыми сущностями, грозные очертания которых таились за каждым деревом и кустом.

Он перестал свистеть и начал осторожно передвигаться на цыпочках, боясь привлечь к себе чье-либо внимание. По правде говоря, подобное поведение лишь свидетельствовало о том, кем он был на самом деле — нервным и испуганным преступником, крадущимся по тихой и мирной проселочной дороге в окрестностях Окдейла. Но еще это был и очень одинокий преступник, так сильно мечтавший о человеческом обществе, что с радостью почувствовал бы карающую длань закона на своем плече, явись она во плоти в виде живого окдейлского полицейского.

Покидая город, юноша почти не думал об особенностях жизни под открытым небом, ну разве что предполагал, что спать можно будет на мягком одеяле из клевера в каком-нибудь гостеприимном уголке у фермерской ограды. Но все эти уголки оказались весьма темны, а широкий простор полей наводил на мысли о том, что там действительно кто-то живет, но этот кто-то не имеет ни малейшего отношения к роду человеческому.

Он уже почти решился постучаться в один из попавшихся на пути фермерских домов и попросить там ночлега, но дикий собачий лай разорвал тишину спящих окрестностей, и грабитель со всех ног побежал по дороге дальше.