Происшествие с Андресом Лапетеусом

— И вас, партийных, насильно никуда не ставят. Я знаю. Ты порой слишком… дисциплинирован. Конечно, у таких людей, как вы, интересы партии и государства должны быть на первом плане, но надо учитывать и свои склонности и способности. Тебе подошла бы полностью самостоятельная работа. У нас ты ворочал за нескольких человек, на тебе держалось все министерство, но орден дали министру. Я уверена, что и теперешний хозяин сумеет приписать твои заслуги себе.

Реэт говорила мягким, доверчивым тоном.

В голове у Лапетеуса рождались всякие мысли. Слишком рано ликвидируют области. Слишком рано. Министру на грудь нацепили орден Трудового Красного Знамени, а ему сунули почетную грамоту… Порой Реэт может быть невыразимо нежной… За себя следует, конечно, постоять. Если председатель и завтра ничего не скажет о том, как намечено использовать руководящие кадры области, придется пойти в Центральный Комитет. Да и с Юрвеном можно поговорить… Реэт — практичный человек… Нельзя позволить, чтобы назначили куда-нибудь вопреки собственному желанию. Во время демобилизации было другое дело. Тогда его профиль еще не сформировался… Что такое самостоятельная работа? Полностью самостоятельной работы не существует…

Реэт шепнула:

— Мой железный муж.

— Мне кажется, что ликвидация областей не случайна, — заговорил Лапетеус. — Всю власть сосредоточивают в руках старых, закаленных членов политбюро. Централизация может еще усилиться. Поэтому-то, видимо, у нас и ликвидируют области. Сейчас вся власть должна быть собрана в один кулак.

Реэт восхищенно посмотрела на него и повторила:

— Мой железный муж.

Лапетеус гладил плечи жены и в полушутку, в полу-серьез спросил:

— Кем бы ты хотела меня видеть?

— Большим, большим, большим человеком.

И Реэт наполовину шутила, наполовину говорила всерьез. Лапетеус подумал, что она видит или хочет видеть в нем совсем другого человека, не того, кто он есть в действительности.

На следующий день Лапетеус побывал у Юрвена, а через день — в Центральном Комитете.

Его назначили директором промкомбината.

Лапетеус считал, что с ним поступили несправедливо.

2

Работая на посту директора, Лапетеус пытался продолжить публикацию статей. Они рождались так же, как раньше: он добывал фактический материал, а Хаавик писал. По-прежнему они появлялись только за его подписью, и по-прежнему они делили гонорар пополам. Но заказывали ему статьи все реже. Он понимал, что газета не может все время говорить о работе одного и того же комбината, и он начал организовывать обобщающие статьи. Так сказать, чисто экономического характера. Но у Хаавика они не получались так гладко, как раньше, и тот отвиливал от работы над ними. «Я публицист, а не экономист», — оправдывался Виктор. Лапетеус попытался сам, ко безуспешно. Статьи получались тяжеловесные, корявые, их написание отнимало много времени. Он вынужден был смириться с положением.

Самочувствие Лапетеуса несколько поднялось после избрания его депутатом горсовета. Льстило и то, что он, как руководитель передового предприятия, на различных активах и конференциях порой сидел в президиуме.

В активе он числился. Но какой-то сучок остался в сердце. С каждым годом он все сильнее чувствовал, что достиг своего потолка. «Потолок» было словечко Виктора, и Лапетеус удивился, услыхав его от Реэт.

— В министры ты и не годился бы, — упрекнула она его во время очередного столкновения. — У тебя низкий потолок. — Это так поразило Лапетеуса, что он умолк, и верх остался за женой.

Постепенно он свыкся со своим директорским местом. Комбинат выполнял план. На собраниях Лапетеус говорил об опыте своей фабрики и цехов по внедрению новой техники, по распространению опыта передовиков и снижению себестоимости. Он не превратился в кабинетного работника, часто бывал в цехах и отделах, оставался требовательным и последовательным. Если на повестку дня вставала какая-нибудь новая проблема, будь то хозрасчет, повышение качества продукции, расширение ассортимента или переход от устаревшей продукции к новой, современной, Лапетеус всегда старался идти в ногу со временем; когда ему удавалось что-нибудь провести в жизнь, он приглашал к себе Хаавика, и они составляли соответствующую, статью, появлявшуюся под рубрикой «Опыт командиров производства», «Размышления хозяйственника» или «Опыт передовиков — достояние всех».

Реэт была удовлетворена тем, что ее мужа избрали депутатом горсовета. Но радость все же была неполной. Она была бы счастливее, если бы он стал депутатом Верховного Совета республики. Так казалось Лапетеусу. Мнение, что Реэт видела в нем кого-то другого, превратилось в убеждение. Больше жена не называла его железным человеком. И не подбивала использовать их дом для завязывания знакомств. Сама она часто приглашала гостей и почти всегда в числе других доцента Мурука и профессора Саммасельга.

Хотя Лапетеус плохо переносил любое общество, он обычно садился за стол вместе со всеми. Напившись, он становился злым.