Происшествие на тихой улице

— Нет, нет! — ответило несколько голосов.

— Подумайте еще! — повысил тон Зарко. — Это очень важно… Важна любая мелочь, любая подробность…

Но дети были заняты своими разговорами. Только маленькая Лили, стоявшая перед ним, казалось, ловила каждое его слово. Она робко, с каким-то виноватым видом таращила на Зарко свои черные бусинки и то и дело краснела. Сначала он не обратил на девочку внимания, но затем и сам уставился на нее.

— Что, Лили? — вспомнил Зарко ее имя. — Что ты на меня смотришь?

— Ничего! — вздрогнула девочка.

— Как так ничего!

— Ничего…

— Ну зачем врать? Я же знаю — ты мне хочешь что-то сказать…

Лили покраснела до корней волос. Дети стали прислушиваться и поглядывать на них с любопытством.

— Зарко… я нашла…

— Что ты нашла? — перебил ее Зарко.

— Три лева нашла…

Дети залились смехом.

— И что же ты сделала с тремя левами? — спросил Зарко.

— Да, ничего…

— Как так — все ничего да ничего! — воскликнул с раздражением Зарко. — Бросила их опять, что ли?

— Да нет… я на них… конфет купила…

Дети снова захохотали.

— Эй, тише вы! — прикрикнул на них Зарко. — Значит, конфет купила… Молодец, молодец! Этому ли тебя мама учила?

Девочка стыдливо опустила глаза.

— Найденные деньги — все равно что украденные… Ты, значит, воровкой хочешь стать?

Глаза Лили наполнились слезами.

— Они не краденые… — произнесла она дрожащим голосом. — Я же не знала, чьи они… Если бы знала, то вернула бы их… А я ведь не знала…

— Раз так, надо было отнести их в отделение милиции. Поняла? Когда что находят, всегда туда сдают. А взять себе то, что найдешь, это все равно что украсть. А воровок, если хочешь знать, в пионерскую организацию не принимают.

При этих словах девочка не выдержала и разревелась. Зарко понял, что переборщил. Он смотрел на нее в замешательстве и смущении, не зная, что сделать — как ее утешить.

— Ну, ладно, ладно, перестань! Подумаешь, большая беда! Ты же не знала… Потому и… Разве ты воровка… — бормотал он, переступая с ноги на ногу.

Но Лили продолжала плакать. Две девочки, подойдя к ней, стали гладить ее по волосам. Даже Андрейко возмутился.

— И не стыдно тебе? — сказал он с раздражением. — Ребенка маленького до слез довел…

Наконец Лили, всхлипнув еще раз, отняла руки от своего заплаканного личика.

— Я… я верну эти три лева! — проговорила она сквозь слезы. — Я отнесу их в милицию…

Зарко ушел от ребят пристыженный и очень недовольный собой. Действительно, почему он поступил так с бедной девочкой? Хотя то, что он сказал ей, сущая правда… Но так ли следовало сказать это? Можно быть строгим, но не жестоким.

— Ты иди домой, — сказал он братишке. — Я сейчас приду…

Зарко несколько раз прошелся по улочке, на которой жил Васко, словно там мог неожиданно появиться таинственный человек в желтых ботинках, и остановился на углу. Какой-то голос подсказывал ему, что незнакомец не случайно стоял на этом месте в тот день. Может быть, он следил за Васко, а может, хотел приманить его к себе… Желтые ботинки… Не так уж часто встречаются люди в желтых ботинках… Если собрать всех пионеров Софии, то его за полчаса обнаружат… Конечно, таких, как он, окажется немало… может, сто, а может, и триста… Но ведь Чочко-то видел его — он узнает его и из трехсот…

«Мы отыщем его, — думал взволнованно Зарко. — Лишь бы он только не сменил ботинки… Лишь бы не надел другие…

Окрыленный надеждой и уже в приподнятом настроении, Зарко отправился домой. Когда он открыл дверь, первым, кого он увидел, был «начальник».

Утро не принесло ничего нового инспектору уголовного розыска Табакову. Проверка в зоологическом саду, произведенная рано утром молодым лейтенантом, не дала никаких результатов. Ни билетер, ни сторожа не видели в тот день никакого маленького мальчика, который походил бы на потерявшегося. Нечто подобное произошло недели две назад, но за последние дни таких случаев, по их словам, не наблюдалось.