Происшествие

Я поговорил с Келли, даже заставил ее продемонстрировать мне, как она это сделала. Оказывается, подойдя к той девочке, она ударила ее пяткой по ноге. «Сама напросилась», — прокомментировала Келли.

Она пообещала никогда больше так не поступать и на следующий день вернулась в школу. Я больше не слышал ни о каких происшествиях и решил, что все наладилось, насколько это было возможно в данной ситуации.

— Я не стану с этим мириться, — заявил я. — Пойду к директору в понедельник, и эти маленькие выродки, которые так тебя называют…

— Почему я не могу учиться в другой школе?

Мои руки крепко сжимали руль, пока я ехал по Брод-стрит в центр города мимо Милфорд-Грин.

— Посмотрим. Я займусь этим в понедельник, хорошо? После выходных?

— Вечно это «посмотрим». Ты говоришь, а сам ничего не делаешь.

— Если я что-то сказал, то сдержу свое слово. Но это значит, что ты больше не будешь учиться с детьми, которые живут по соседству.

Она посмотрела на меня так, словно хотела сказать: «Ясное дело!»

— Хорошо, я понял. Сейчас тебе очень нравится этот план, но что будет через шесть месяцев или год? Ты окажешься полностью отрезанной от общественной жизни.

— Я ее ненавижу, — пробормотала Келли.

— Кого? Девочку, которая тебя обзывает?

— Маму, — сказала она. — Я ненавижу маму.

Я почувствовал спазм в горле. Сколько усилий я приложил, скрывая свой гнев, но был ли удивлен тому, что Келли казалось, будто ее предали?

— Не говори так. Ты ведь не хотела так сказать.

— Хотела. Она бросила нас, попала в эту дурацкую аварию, и теперь меня все ненавидят.

Я еще крепче вцепился в руль. Если бы он был деревянным, точно бы треснул.

— Мама тебя очень любила.

— Тогда почему она сломала мне жизнь?

— Келли, твоя мама не была дурой.

— А напиться и встать посреди дороги — это как?

Я не знал, что ответить.

— Хватит! — Я ударил кулаком по рулю. — Черт возьми, Келли, ты считаешь, будто я могу ответить на все вопросы? Тебе не приходило в голову, что я с ума схожу, пытаясь понять, почему твоя мама совершила такую глупость? Думаешь, мне легко? Думаешь, мне нравится, что твоя мама оставила меня и теперь я должен воспитывать тебя один?

— Ты сейчас сказал, что она не была глупой. — Губы Келли дрожали.

— Хорошо, то, что она сделала, было глупостью. Полным идиотизмом. Несусветной дуростью, понимаешь? Это совершеннейшая бессмыслица, поскольку твоя мама никогда, никогда не садилась за руль пьяной. — Я снова ударил по рулю.

Я представил себе реакцию Шейлы, если бы она услышала мои слова. Она сказала бы, что все это неправда и я знаю об этом.

Это случилось много лет назад. Тогда мы еще даже не были помолвлены. Мы пошли на вечеринку. Там собирались ребята с работы, их жены, подружки. Я напился и не стоял на ногах. О том, чтобы сесть за руль, и речи быть не могло. Шейла, возможно, и провалила бы алкотест, но оказалась в лучшем состоянии, чем я, поэтому повела машину.

Но это не считается. Тогда мы были моложе. Глупее. Теперь Шейла ни за что бы так не сделала.

И все-таки она это сделала.

Я посмотрел на Келли и увидел ее глаза, полные слез.

— Если мама никогда так себя не вела, почему же это случилось?

Я припарковал машину на обочине.

— Иди сюда.

— Мне мешает ремень.

— Отстегни его и иди сюда.

— Со мной все хорошо. — Келли схватилась за дверь машины.

Мне оставалось лишь взять ее за руку.

— Прости, — сказал я дочери. — Видишь ли, дело в том, что я сам ничего не понимаю. Мы с твоей мамой прожили вместе много лет. Я знаю ее лучше кого бы то ни было, и я любил ее больше всех на свете, по крайней мере до тех пор, пока не появилась ты. А потом я любил вас обеих. И поверь, мне это кажется такой же бессмыслицей, как и тебе. — Я погладил ее по щеке. — Но пожалуйста, пожалуйста, не говори, что ты ее ненавидишь.

Когда она это произнесла, я почувствовал себя виноватым, словно мои чувства передались ей. Я злился на Шейлу, но не хотел настраивать дочь против нее.

— Просто я сержусь на маму. — Келли глядела в окно. — И мне нехорошо от того, что я злюсь, хотя на самом деле мне должно быть грустно.

Глава третья

Я снова выехал на дорогу, а вскоре включил поворотник и свернул на Харборсайд-драйв.

— Еще раз подскажи, где дом Эмили?

Мне следовало бы уже давно запомнить его. Мать Эмили, Энн Слокум, и Шейла познакомились лет шесть или семь назад, когда ходили с дочками на занятия плаванием для малышей. Как молодым мамашам им было о чем поболтать, пока они переодевали девчушек. С тех пор они продолжали общаться. Поскольку девочки жили недалеко друг от друга, то стали ходить в один класс.

Обычно к Эмили Келли водила Шейла, и я не знал точно, какой из домов принадлежал Слокумам.

— Вон тот, — показала Келли.