– Пожалуй, ты прав… – согласился мальчик.
– Поспеши!
Сломя голову Паша побежал к маме на кухню. Он едва не упал с лестницы, но чудом удержался на ногах и продолжил свой путь. Оксана Леонидовна встретила его неприветливо. Тем не менее ей было интересно, почему её сын так стремительно прибежал к ней. Отдышавшись, Паша сказал:
– Прости меня, мама, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Если тебе так важно знать, о чем мы с дедушкой общаемся, я с удовольствием тебе об этом расскажу.
– Что ж, – женщина выдержала паузу: она наслаждалась моментом и понимала, почему её сын так внезапно передумал, – я тебя прощаю. Но чтобы в первый и последний раз!
– Спасибо! – мальчик обнял маму.
– Но мне уже не так интересно, о чем вы со стариком общаетесь. Можешь возвращаться к нему.
– Спасибо! – вновь поблагодарил Оксану Леонидовну Паша и побежал обратно наверх.
Поднявшись, он рассказал о разговоре с мамой Александру Валерьевичу. Тот улыбнулся. Он понял, почему сноха так внезапно передумала. И его это совсем не волновало. Правда, чтобы не порождать конфликт между братом и сестрой, он решил не рассказывать Паше о разговоре с Машей. К его величайшему сожалению, возникшая пауза привела к тому, что мальчик спросил:
– Дедушка, я понимаю, что ты не любишь, когда к тебе лезут, но позволь спросить, мне уж слишком интересно и я не знаю, как ты отнесешься, – что было в письме, которое ты сжег в тот вечер?
Александр Валерьевич молчал. Он задумчиво глядел на внука и чесал подбородок.
– Пожалуйста! – взмолился Паша.
– Я расскажу тебе.
– Ура!
– Но не сейчас.
– А когда?
– Не знаю, – ответил старик. – Я обещаю, что расскажу тебе про это письмо, но немножко позже. Сейчас у меня есть причины не делать этого. И я надеюсь, ты уважаешь их и мое решение, наберешься терпения и подождешь.
– Конечно, хорошо, – незамедлительно выпалил мальчик. И все же не смог не спросить: – А насколько позже? Скажи примерно…
– Хочешь примерно? Будет тебе… – Александр Валерьевич задумался. – Не позже января. Хорошо?
– Да. Буду ждать! – Паша улыбался, но все же глубоко внутри понимал, насколько тяжело ему будет ждать ещё три с половиной месяца, чтобы старик уж точно поведал ему тайну, которую так отчаянно скрывал.
За семейным ужином, на который впервые в жизни мальчика заглянул Александр Валерьевич, Паша поймал себя на мысли, что все наконец-то ладили. Между членами семьи не было никаких конфликтов, никто почти ничего не скрывал и все, наоборот, будто тянулись друг к другу, перестав быть отдельными собеседниками. Мальчик, конечно, понимал, что долго так продолжаться не будет, но все же он наслаждался редчайшим для их дома моментом. Для полной картины не хватало только Сергея Александровича, но он все-таки никогда и не жил с семьей Паши. К слову, с каждым днем личность дяди вызывала у мальчика все больший интерес…
Глава 10
Постепенно осенние тона, которые столь потрясающе вписывались в общую атмосферу города, уступили место зимнему блеску. С каждым днем на деревьях было все меньше листьев, все реже пели по утрам птички. Местные всего этого не замечали, но Паша ценил каждый момент менявшейся жизни. Этому учил его ещё отец. Алексей Александрович уважал природу и хотел, чтобы дети относились к ней так же. Сейчас его уже не было на свете, но видение его продолжало жить в сознаниях Маши, Паши и Насти.
Александр Валерьевич стал чаще гулять со всеми внуками в парке. Он, как и они, наслаждался каждым мимолётным моментом, из которых и состояла жизнь. Старик понимал, что его время на исходе. И все же семью он не подводил: не упивался каждую ночь в местных пивнушках. Более того, он будто бы сторонился их с того самого момента, как шокировал Пашу после похорон. Как считал мальчик, именно из-за отказа от прежних привычек, помогавших ему по жизни, дед с каждой неделей становился все более замкнутым, тихим и мрачным. Он часто нервничал, чем напоминал всем проживавшим в доме членам семьи почившего Алексея Александровича. К тому же у старика развивалась тревожность: он мог в любой момент времени вскочить, обойти весь дом, а потом просто застыть на месте с широко раскрытыми глазами.
С каждым днем Александр Валерьевич выглядел все более старым. Хотя, возможно, окружающим так просто казалось, ведь он совсем запустил свой внешний вид. Старик сильно оброс, в его густой бороде, казалось, уже завелись вши, а длинные до плеч волосы в сочетании лысиной дополняли образ никому не нужного бродяги. Конечно, в семье деда всё ещё любили и уважали. Оксана Леонидовна то и дело предлагала ему свою помощь, но тот всё отказывался. Родственники старика надеялись, что он будет сохранять рассудок ещё хотя бы пару-тройку лет.