Происхождение

Наконец-то у него есть теория и он может работать! Впрочем, чтобы не судить предвзято, Чарлз принял решение какое-то время вообще ничего не писать, не делать никаких заметок. Необходимо выждать, пока теория не получит фактического подтверждения.

В Мэр-Холл Дарвин приехал в пятницу вечером 9 ноября. К этому времени кое-кто в доме уже лег спать, в том числе и его сестра Кэтти, приехавшая к Веджвудам погостить. Эмма отправилась на кухню в поисках съестного и принесла ему немного еды и горячее какао. Чувствуя себя совершенно разбитым, он и не думал делать Эмме предложение сразу по приезде. Ему хотелось побыть с ней наедине весь завтрашний день и попытаться восстановить ту близость, которая возникла между ними в его прошлый приезд в июле.

Подходящий момент для объяснения выдался в воскресенье после возвращения из церкви, где они прослушали проповедь местного викария Джона Аллена Веджвуда, Эмминого кузена, "Благодарение, обращенное к господу после шторма на море".

– Это в честь возвращения "старого морского волка", – прошептала Эмма на ухо Чарлзу.

В гостиной было прохладно, но приятно. Чарлз и Эмма вместе сели у рояля, и она тихо заиграла для него песни Моцарта. Как она угадала? Это как раз те самые звуки, которые он жаждал услышать. Дарвин с облегчением вздохнул:

– Я хотел бы попросить разрешения поговорить с тобой, Эмма.

– Разрешения?! – Она была поражена. – С каких это пор ты должен испрашивать специальное разрешение?

– Я говорю вполне серьезно. Речь идет о крайне важном деле.

– По выражению твоего лица я и так это вижу.

– Мы были с тобой друзьями долгое время, Эмма…

– Ровно столько же, сколько кузиной и кузеном!

– Не знаю, как ты это воспримешь. Я и так со страху, честно говоря, теряю последние остатки соображения.

Эмма повернулась к Чарлзу. Она слегка побледнела.

– Когда ты гостил у нас в июле, у тебя было прекрасное настроение и мне было так хорошо с тобой! Знаешь, у меня возникло убеждение, что, если бы мы чаще с тобой виделись, я бы могла тебе понастоящему понравиться.

Лицо Чарлза перестало быть напряженным. Он взял Эммины руки в свои.

– Эмма, дорогая! Ты всегда нравилась мне больше всех остальных. Сейчас я понял – прости, что я так поздно прозрел, но такова уж моя натура, – что давным-давно люблю тебя! Не бойся задеть мои чувства. Я ведь знаю, что далеко не красавец. Говори правду, одну лишь правду!

– Обещаю, Чарлз.

– Тогда я хотел бы спросить, не выйдешь ли ты за меня замуж?

Эмма не колебалась ни секунды.

– Конечно, выйду, Чарлз! – выпалила она. – Я столько лет ждала, когда ты наконец сделаешь мне предложение. Все Дарвины и Веджвуды ждали этого. Разве ты не знал?

– Нет, не знал… ничего.

Он выглядел таким растерянным и жалким, что она тихонько засмеялась. Чарлз робко произнес:

– Я люблю тебя. Ты сказала, что выйдешь за меня. Но любишь ли ты меня?

Она крепко обняла и поцеловала его. Чарлз еле слышно пробормотал:

– Какой замечательный ответ! У нас будет с тобой чудесная жизнь. Надеюсь, ты так же счастлива?

– Все это так неожиданно. Пока я еще не чувствую всей полноты своего счастья. Но это придет. Ты самый честный, самый чистый из всех, кого я знаю. Каждое твое слово выражает то, что ты думаешь. И ты так нежен с сестрами, так добр с ними, у тебя такой мягкий характер!

– Как ребенок не может расстаться со своей любимой игрушкой, так я не могу расстаться со словами "моя дорогая Эмма"!

Теперь настала очередь Чарлза поцеловать ее – со всей глубиной и страстью, на какие он оказался способен. Это был их второй поцелуй: он взволновал их обоих, внушив им веру в то, что все будет хорошо. Высвободившись из его объятий, она спросила:

– Наверно, надо все рассказать папа и Кэтти?

Как только в комнату вошли Джозайя и Кэтти, Эмма объявила с сияющей улыбкой:

– Глядя на наши лица, вы уже обо всем догадались? Чарлз сделал мне предложение! Мы женимся!

Джозайя Веджвуд не стал скрывать слезы радости. Он обнял сперва Эмму, потом Чарлза.

– Это один из самых счастливых дней в моей жизни! – Голос его звучал хрипло от обуревавших его чувств. – Годами я надеялся и молился в ожидании этого момента. Ты знаешь, с каким уважением я всегда относился к тебе, Чарлз!

– А я всегда относился к вам, дядя Джоз, с величайшим почтением и любовью.

К воскресному обеду у Веджвудов были приглашены несколько родсгвенников. Из Лондона приехал Генслей с женой. Хотя, уволившись из полицейского суда, он почти год сидел без работы, муж и жена были в превосходном расположении духа, как, впрочем, и все остальные.

– Да они просто какие-то буйные, – прошептал Чарлз на ухо Эмме, сидевшей рядом с ним за обеденным столом. – Не стоит, наверно, объявлять о нашей помолвке среди такого шума.

– Ты прав,

Он сжал ее руку под столом.

– Я до того счастлив, у меня так легко на сердце оттого, что все сомнения позади и мы понимаем друг друга, что у. меня даже разболелась голова.

– Представь, дорогой Чарлз, у меня тоже.

Он уже собирался раздеться и лечь, когда к нему постучали. Отворив дверь, Чарлз увидел на пороге Генслея Веджвуда.