Происхождение зла

Ждали лейтенанта Китса. Было почти шесть часов, за окном вырисовывался бледный крахмальный мир. В доме стоял холод. Прайам, прочистившись, спал, черная борода величественно и грозно торчала из покрывал на разложенном кресле, неотступно навевая Эллери образ ассирийца Сеннахериба в гробнице, пока Альфред Уоллес вежливо не закрыл дверь у него перед носом и не запер ее изнутри. Остаток ночи он провел на кушетке на половине Прайама, предназначенной для чрезвычайных случаев.

— Если б я не дал вам обещания, Квин, — недовольно буркнул Кроув Макгоуэн, — никогда не позволил бы Делии вызвать вас. Сплошь вонючая блевотина. Оставьте его Волюте, езжайте домой. — И, зевая, направился к своему дубу.

Старик Кольер, отец Делии Прайам, тихонечко налил себе чашку чаю на кухне, посеменил с ней вверх по лестнице, задержавшись ровно настолько, чтобы бросить Эллери с усмешкой:

— Дуралей скоро бросит обжорство.

Делию он вообще не видел. Приготовился встретиться среди ночи, держась абсолютно корректно. О чем она, конечно, не знала, к моменту его появления поднявшись к себе. Отчасти очень хорошо, что ее понятие о приличиях столь точно соответствовало его намерениям. Редкостная чуткость с ее стороны. В то же время он был несколько разочарован.

Воспаленными глазами Эллери смотрел в огромную синюю спину доктора Волюты с валиками жира.

Можно, конечно, оставить доктора, подняться наверх, постучать в ее дверь. В подобном случае всегда найдется пара вопросов.

Интересно, что она делает?

И как выглядит в шесть утра?

Какое-то время он об этом думал.

— В обычных обстоятельствах, — сказал доктор, повернувшись и потянувшись за полотенцем, — я бы послал вас ко всем чертям. Но респектабельному врачу в этом городе приходится соблюдать осторожность, мистер Квин, а Лорел подняла шум вокруг смерти Леандра Хилла. Мне известны люди вашего типа, жаждущие громкой известности. — Он бросил полотенце в раковину, крепко схватил пробирку и пластмассовую миску. — Нечего на меня смотреть, мистер Квин. Ничего я вам не отдам. Где детектив, черт возьми? Я вообще сегодня не спал.

— Вам никогда никто не говорил, доктор, — выдавил сквозь зубы Эллери, — что вы похожи на Чарльза Лафтона[17] в «Мятеже на «Баунти»?

Они сверкали друг на друга глазами, пока не подъехал автомобиль, откуда поспешно выскочил Китc.

* * *

Днем в четыре часа Эллери остановил взятый напрокат «кайзер» перед домом Прайама, где уже стояла машина Китса. Горничная с разыгравшимся в полную силу тиком провела его в гостиную. Китc стоял перед камином, постукивая по зубам листком бумаги. Перед ним в ученических позах сидели Лорел Хилл, Кроув Макгоуэн, Делия Прайам. Все оглянулись на вошедшего, которому показалось, что Лорел чего-то холодно ждет, юный Макгоуэн обеспокоен, Делия испугана.

— Извините, лейтенант, пришлось заправляться. Получено лабораторное заключение?

Китc протянул бумагу, которую присутствующие проводили глазами туда и обратно, когда Эллери вернул листок.

— Может, лучше сначала вы им объясните, мистер Квин, — предложил детектив, — а потом я добавлю.

— Когда я приехал часов в пять утра, — начал Эллери, — доктор Волюта уверенно объяснил случай с мистером Прайамом пищевым отравлением. Факты таковы: пренебрегая советами доктора, он обязательно что-нибудь ест перед сном. Всем известно об этой привычке. Спит плоховато, поэтому поздно ложится. С другой стороны, повариха, миссис Гуттьерес, привыкла рано укладываться. Обычно мистер Прайам уведомляет мистера Уоллеса, чего бы ему среди ночи хотелось, мистер Уоллес передает поварихе, пока та не легла в постель, миссис Гуттьерес готовит закуску, ставит в холодильник и отправляется спать.

Вчера вечером был заказан салат из консервированного тунца, любимое блюдо мистера Прайама. Миссис Гуттьерес взяла в буфетной банку — лучшей, кстати, марки, — открыла, смешала с резаным луком, сладким зеленым перцем, сельдереем, майонезом, выжатым свежим соком половины лимона, щепоткой соли, вустерским соусом, чайной ложечкой сухой горчицы, чуточкой мяты и молотого тимьяна, поставила накрытую крышкой миску в холодильник, вымыла посуду и пошла спать. Миссис Гуттьерес покинула кухню минут в двадцать одиннадцатого, оставив включенным ночник.

Около десяти минут первого, — продолжал Эллери, обращаясь к портрету высокопоставленного испанца над камином, чтобы не отвлекаться на чей-то взгляд, — Роджер Прайам послал Альфреда Уоллеса за закуской. Уоллес вынул из холодильника салат с тунцом, поставил на поднос вместе с ржаным хлебом с тмином, сладким маслом, закупоренной бутылкой молока и отнес в кабинет. Потом приготовился лечь, везде выключил свет, вернул поднос с остатками еды на кухню, поставил и поднялся к себе.

Часа в три утра Уоллеса по домофону разбудил мистер Прайам, которому стало плохо. Секретарь бросился вниз, нашел его в ужасном состоянии, немедленно вызвал по телефону доктора Волюту, поднял миссис Прайам, делая вместе с ней все возможное до приезда врача, явившегося через несколько минут.

— Черт возьми, не пойму, для чего вы нам это рассказываете, — раздраженно перебил Макгоуэн.