Происхождение видов

- Тебя. Я выскочила из воды и помчалась к ближайшему экраноплану. Я почти не удивилась, когда узнала, что через пять минут он вылетает куда-то на север – дальше все было просто – мы сделали небольшой крюк, сбросили меня сюда, я пришла и спросила - где ты, мне сказали, что ты недоступна, так как участвуешь в Эксперименте, я пришла сюда и мне сказали, что ты не участвуешь и куда-то ушла, неизвестно куда, и тогда я решила поискать тебя по острову, но тут у них что-то случилось, все забегали, и в общем я тут уже решила, что помочь ничем не смогу и лучше бы мне не мешать и собралась уходить, когда вошла ты. А я снова почти не удивилась – после всего этого.

Наконец человек-птица открыл рот:

- Что ты сказала про Нортона?

- Нортон прислал мне…

- Дай. – Птица протянула руку, и Тора вложила ему в ладонь джойстик.

- Тебя как зовут, птица?

Мужчина не обратил на ее вопрос ни малейшего внимания. Включив ее джойстик, он зашел во «входящие», посмотрел туда, и взгляд его снова стал хищным.

- Где?

- Кто?

- Сообщение от Нортона.

- Ага… ясно…

- Что тебе ясно? – Голос человека-птицы был спокоен.

- Оно, наверное, снова пропало.

- Пропало??

- Пропало. Первое срочное сообщение я получила полчаса или час назад, но забыла про него, потому что развращала бутербродом одного очень достойного джентльмена, а когда вспомнила – сообщения уже не было. Вообще ничего не было – оно просто исчезло и я не знала – кто его послал. А когда сообщение пришло еще раз, я успела его прочитать, оставила изысканно обнаженную пупсу заботам Вайу и помчалась сюда. А тут – как я уже успела понять – тоже что-то неладно.

Человек-птица слушал ее, слегка склонив голову, что еще более усиливало эффект его схожести с филиппинским орлом или с кондором. И молчал. И когда Тора замолчала, он снова молчал. И смотрел.

- Значит – Нортон прислал сообщение, чтобы ты срочно приходила сюда, - нейтральным голосом произнес он, но уж как-то слишком, нарочито нейтральным, и Тора почувствовала угрозу.

- Да.

- Прекрасно. Значит ты уверена, что сообщение точно было от Нортона.

- Да. А что?

- И ты получила его десять минут назад, так?

- Да! А что??

- Ничего особенного…, - человек-птица отошел и остановился, заложив руки за спину, - ничего особенного, если не учитывать того, что час назад Нортон погиб.

- Погиб? – Тора не поверила своим ушам.

- Ну, - он подошел к креслу, не спеша уселся в него и повернул голову к Арчи, - если быть совсем точным, то его убили дельфины.

Глава 28.

Архив 68/3132.

Фрагмент «Дневника Бодхи».

*) Возникло сильное предвкушение, когда вдруг легко удалось представить, что появится еще один дракончик. Черты характера этого дракончика представляются тоже вполне отчетливо: это молодая девушка, почти подросток, но отличается от других морд и дракончиков тем, что среди людей она ведет себя не ЧСУ-шно и не ЧСВ-шно. Она – «бандитка», хулиганка. Мучение для родителей, которые рады были бы от нее избавиться, и ждут не дождутся – когда она наконец свалит от них. Гроза сверстников, которые ее и боятся и ищут ее дружественности, покровительства. Она легко может подраться, если кто-то пытается применить к ней силу, не лезет за словом в карман. Ее отличительное качество, как и у других дракончиков, - стремление к искренности. Для нее нет авторитетов – она всех пробует на зуб и раскусывает без малейшего пиетета и сожаления, будь то друзья родителей, учителя в школе или прочие важные люди. Она не боится вызывать тем самым их агрессию и встречает ее открыто. Публичное осмеяние не пробуждает в ней страха и ЧСУ. Она готова сразиться со всеми сразу, ее интеллект работает совершенно четко, она знает – и как аргументировано возразить, и как больно уязвить, и после того, как ее изгоняют с очередного важного собрания важных людей, все чувствуют себя обкаканными ее язвительными, бьющими точно в болевую точку репликами. Она хотела бы быть дружественной, чувствует одиночество и потребность найти близкое существо и близкие идеалы, поэтому часто увлекается теми или иными учениями, движениями, но неизменно все кончается полным разочарованием и новым приступом фатализма и отчаяния.