Несмотря на заключения, к которым мы пришли в ходе работы, будет откровенно ошибочным полагать, что любая девочка с непростым детством обязана развиваться так, как мы только что описали. Пришло время еще раз напомнить о том, что мы обсуждали в первой главе: ни один исход никогда не предопределен; мы можем судить лишь о вероятности того или иного будущего. Мы описали только общие закономерности, и это не значит, что их уместно применять ко всем и каждому, даже если речь идет о девочках, у которых исключительно быстрое половое созревание, а детство очень непростое. Проведем аналогию: нью-йоркский июль в среднем жарче, чем апрель, однако это не означает, что каждый июльский день в Нью-Йорке обязательно жарче любого апрельского.
На страницах этой книги мы всеми силами стараемся показать, насколько многогранно человеческое развитие. Как мы уже говорили прежде, лишь в самых редких случаях различия в развитии можно объяснить одним-единственным обстоятельством. Осознавая многогранность человеческого развития, мы задумались: возможно ли устранить обстоятельства, которые ускоряют половое созревание девочек, тем самым повлияв на их жизнь? В итоге мы решили изучить, что́ ослабляет или даже вовсе устраняет выявленную нами связь между непростым детством и ускоренным половым созреванием, а также между возрастом наступления менархе и сексуальной активностью. Чтобы изучить особенности первой из двух закономерностей, мы возвратились к данным исследования NICHD. Об особенностях второй нам помогли судить сведения, полученные в ходе данидинского исследования. В обоих случаях мы оценивали такое качество участниц, как устойчивость: у кого из них, несмотря на нелегкое детство, менархе наступило относительно поздно и, соответственно, кто из них, несмотря на раннее менархе, не поддался искушению как можно скорее начать половую жизнь (возможно, беспорядочную).
Как не повзрослеть раньше времени?
Пусть даже мы и не знали наверняка, какие именно физиологические процессы ускоряют половое созревание у девочек с непростым детством, мы могли определить, как ослабить влияние трудностей взросления на девочку и отсрочить ее менархе. Некоторые исследователи в области человеческого развития утверждают, что грубое обращение со стороны родителя в разных обстоятельствах воспринимается по-разному. Приведем в пример двух родителей из исследования NICHD. Мэрилин зачастую обращалась с дочерью Кэти строго и объясняла нам это строчкой из Библии: «Пожалеешь розгу – испортишь ребенка». Когда Кэти вела себя особенно плохо, мать не сдерживала злобы. Она унижала девочку замечаниями в духе «ты совсем как твой папочка», «у тебя нет никакого будущего» и «да кто на такой вообще женится». Другая женщина, Шерон, которая не испытывала таких трудностей с деньгами, как Мэрилин, придерживалась той же библейской истины, однако использовала телесные наказания в отношении своей дочери Кэролайн последовательнее и рассудительнее и никогда не вымещала на ней злость. Привели ли вышеописанные обстоятельства к тому, что две девочки относились к телесным наказаниям по-разному? Судя по всему, да. Кэти считала свою мать злой и была уверена, что та ее не любит, а Кэролайн видела в своей маме заботливую и ответственную женщину.
Это наблюдение заставило нас задуматься: что, если привязанность к матери в раннем возрасте ослабляет связь между грубым обращением и ранним наступлением менархе? Дети, у которых в младенчестве устанавливается крепкая связь с матерью, уверены, что их любят, благодаря чему у них складывается впечатление, что мир – безопасное, если не благодатное место, а обитающие в нем люди милые, добрые и заботливые. Теория и практика показывают, что такое отношение к миру появляется у тех детей, о которых грамотно заботились в первые годы жизни. Если родитель чуткий и отзывчивый, если он распознает чувства малыша и откликается на них (в том числе своевременно помогая ему справиться со страхом и тревогой: дети раннего возраста испытывают эти чувства довольно часто), тот достаточно сильно привязывается к нему. Однако если родитель не такой чуткий, отзывчивый и заботливый, то ребенок уже не чувствует себя в такой же безопасности, а потому у него вырабатывается не такое жизнелюбивое и доверчивое отношение к окружающей действительности.