Происхождение растений

Деление бактерий по физиологическим и биохимическим их особенностям на хемотрофные, сапрофитные и паразитные было гораздо более определенным и ясным, чем морфологическая их система. Ясно, что хемотрофные бактерии, способные, хотя бы в некоторых случаях, строить свою жизнь исключительно за счет неорганического мира, первобытнее, чем сапрофиты и паразиты, зависящие часто от высокоорганизованных животных и растений. Морфологически примитивнейшими бактериями являются микрококки, но среди них есть и хемотрофы, и сапрофиты, и паразиты. Физиологическое деление не совпадает с морфологическим. Действительно простейшими являются, конечно, те бактерии, которые одновременно просты и физиологически и морфологически, т. е. хемотрофные микрококки, например, микрококки, принимающие деятельное участие в круговороте углекислого кальция.

Дальнейшее опрощение приводит нас к невидимым образованиям типа бактериофага или «живого жидкого заразного начала» Бейеринка, а еще дальнейшее — к вопросу о возникновении органических катализаторов-энзимов. Ферворн еще в 1903 г., выступая с мало обоснованной гипотезой биогена, т. е. единого энзиматичеекого вещества, вызывающего все реакции жизни, должен был согласиться, что прижизненный обмен веществ представляет собою цепь энзиматических реакций. Синтез энзимов — едва ли не основная задача, которая стоит перед химией на пути к разрешению загадки, чем отличается живой белок от запасного, протоплазма зародыша от того запаса протеиновых веществ, который ему обычно сопутствует. Бактерии с их ничтожными морфологическими различиями нередко различаются только своими энзимами, например, бактерии, разжижающие и не разжижающие желатину, на которой их культивируют.

Благодаря своей большой пластичности, своей способности изменять вырабатываемый ими набор энзимов в соответствии с тем сырьем, которым они питаются, большинство бактерий и сейчас обладает выдающейся возможностью приспособления к изменчивой внешней среде. Они не только не вымирают, но наоборот, в течение всей истории жизни на Земле овладевают все новыми и новыми источниками питания.

А. А. Рихтер, пользуясь методом Виноградского для прямого микроскопического учета микробов в почве, получил следующий подсчет: «лесная почва заключает в грамме около 3 млрд. индивидуумов, каштановая около 1 1/2 млрд. и песчаная около 1 млрд.». При этом «главной и наиболее постоянной группой почвенных микроорганизмов являются кокки; бациллы преобладают в лесной почве, отходя на задний план в культурной черноземной и песчаной почвах; азотобактеры богато представлены во всех почвах, но особенно много их в почвах культурно-черноземных» [58]. А ведь азотобактер — главный источник вновь связываемого атмосферного азота. Если таковы цифры на 1 г почвы, то сколько же получится особей на почву целого поля и сколько же их будет на общую массу всего поверхностного слоя почвы на всей Земле!

В морях мы также встречаем массы бактерий как на дне мелководий, на остатках отмерших животных и растений и минеральных средах, так и свободно плавающими в воде. В морях Каспийском и Черном вся масса глубинных вод насыщена сероводородом, который, несмотря на присущую газам способность к быстрой диффузии, не проникает в поверхностные слои воды. Благодаря этому животная и растительная жизнь этих морей вся сосредоточена в верхних слоях воды до глубины 200 м. Объясняется это тем, что на данной глубине держится масса серобактерий, окисляющих серу сероводорода в серную кислоту. Сколько же особей содержит слой, густо заселенный серобактериями на протяжении всей глубоководной части обоих морей!

Благоденствуя таким образом на всем протяжении геологической истории жизни на Земле, бактерии должны были от времени до времени отщеплять от себя родоначальников высших по сравнению с ними типов.

Первым принципом, который мог, осуществляясь, превратить бактерию в высшую форму, является принцип дифференциации. Выделение из протоплазмы морфологически обособленного ядра, локализация пигментов, сначала в поверхностном слое протоплазмы, затем в особых ее участках — пластидах, обособление целлюлозной или хитиновой оболочки, — таковы главные моменты превращения клетки бактерий в клетку высшего типа. Ф. Энгельс рассматривает образование клеточного ядра как явление поляризации живого белка [59].

Принимая во внимание возможность такого процесса, лам легко установить связи, соединяющие филогенетически древних бактерий с жгутиковыми организмами, с циановыми водорослями, с низшими грибами.

Большая часть бактерий осталась бактериями и продолжала приспособляться к все изменявшимся условиям жизни, совершенствуя в своей способности использовать внешнюю среду и защищаться от разрушающих факторов.

2. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВОДОРОСЛЕЙ