Происхождение партократии

Разумеется, президиум Исполкома Коминтерна, как и на всех предыдущих заседаниях этого учреждения, единогласно осудил оппозицию за якобы проводившуюся ею подготовку переворота «образца Пилсудского». Не имело никакого значения, верили ли иностранные члены Коминтерна, что их бывший председатель Зиновьев хочет стать русским Пилсудским, а организатор разгрома Белой армии в гражданской войне — Троцкий — теперь хочет воссоздать эту Белую армию и возглавить ее борьбу против той Красной армии, организатором которой был он же сам. В этой связи нельзя не вспомнить известного итальянского писателя, бывшего коммуниста И. Силоне. Когда Троцкий после антикоммунистического переворота Чан Кай-ши представил Политбюро ЦК свой известный «Меморандум о китайской революции» с критикой прочанкайшистской политики Сталина и Бухарина в Китае, то Политбюро в мае 1927 года внесло предложение в Исполком Коминтерна осудить Троцкого за этот меморандум. Председательствующий на заседании Исполкома Коминтерна поставил на голосование вопрос об этом осуждении Троцкого. Но итальянская делегация (Силоне и Тольятти) захотела видеть документ Троцкого, прежде чем о нем судить, однако председательствующий (им был немец Э. Тельман) совершенно хладнокровно заметил: «Мы, члены президиума, его тоже не видели». Силоне, подумал, что он не расслышал слов Тельмана, попросил его повторить свои слова. Тельман повторил слово в слово сказанное им. Тогда Силоне, поддержанный Тольятти, заявил, что вполне возможно, что документ Троцкого заслуживает осуждения, но итальянцы не могут этого сделать, не прочитав его.

Сталин выступил с объяснением, почему не роздан перевод Меморандума Троцкого членам президиума Коминтерна: в нем имеются намеки на тайны советской государственной политики (на самом деле была одна «тайна»: 15 апреля 1927 г. Сталин на сессии Моссовета высоко возносил заслуги Чан Кай-ши и защищал Гоминдан, а через неделю был переворот Чан Кай-ши, жертвой которого стали тысячи убитых коммунистов, о чем и писал Троцкий). Сталин увидел угрозу провала «единодушного осуждения» Троцкого Коминтерном; чтобы предупредить это, он предложил отложить заседание, а тем временем «проинформировать» итальянцев не о меморандуме Троцкого, а о внутреннем положении в СССР и о позиции ВКП(б)

Эту роль «информатора» поручили лидеру болгарских коммунистов В. Коларову. И Коларов сыграл ее классически. Пригласив к себе итальянцев в отель «Люкс» (там жили иностранные лидеры Коминтерна), Коларов за чашкой чая изложил итальянцам весьма толково, хотя и несколько цинично, суть дела. Смысл доводов Коларова сводился к следующему: во-первых, я тоже не читал документа Троцкого; во-вторых, если бы Троцкий секретно прислал бы его мне для ознакомления, то я отказался бы его читать, ибо он, откровенно говоря, не представляет для меня интереса; в-третьих, мы не заняты поисками исторической правды, а констатируем факт борьбы двух сил в ВКП (б) — это Политбюро во главе со Сталиным и оппозиция во главе с Троцким. В этой борьбе власть над партией и СССР в руках Сталина. Поэтому мы поддерживаем Сталина, а не Троцкого.

Коларов все-таки не убедил итальянцев, и они на новом заседании снова отказались голосовать за осуждение меморандума и исключение Троцкого. К ним присоединились французские и швейцарские делегаты. Тогда Сталин заявил, что ЦК берег обратно свою резолюцию о Троцком, поскольку нет «единогласия». Заседание кончилось без осуждения Троцкого. Когда, проезжая Берлин, Силоне купил свежую немецкую газету, то не без удивления прочел лживую новость: Москва сообщала, что Коминтерн осудил Троцкого за его меморандум о Китае ("The God That Failed", ed. by R. H. S. Grossman, New York, Harper amp; Brothers, p. 106–111).

По делу о типографии ЦКК исключил из партии 14 человек — лидеров оппозиции вне ЦК во главе с Преображенским, Серебряковым, Мрачковским. Однако, это не приостановило печатания платформы оппозиции, ибо, как сообщает Ярославский, «оппозиция использовала путем подкупа и обмана отдельных работников советских типографий, чтобы выпустить в свет свою меньшевистскую платформу, которая была отпечатана и разослана на места» (Ем. Ярославский, цит. пр., стр. 483).

Исключительную активность, выходящую из-под контроля лидеров оппозиции, проявляют местные оппозиционные группы, создавая новые подпольные типографии под Москвой, в Ленинграде, на Украине, насильственно захватывая аудитории для своих собраний (Ярославский: «Дело дошло до до того, что насильственно была захвачена аудитория Московского высшего технического училища, куда не были допущены члены ЦК и ЦКК, явившиеся на это собрание для того, чтобы распустить его, — там же, стр. 484). Вот тогда и началась новая, на этот раз массовая волна исключения из партии не только оппозиционеров, но и тех, кто открыто не становился на точку зрения ЦК. Теперь вновь взялись за лидеров оппозиции из ЦК.