Происхождение партократии

Записку 23 декабря 1922 г. Ленин продиктовал своей секретарше М. Володичевой. В «дневнике» сказано: «Перед тем, как начать диктовать (Ленин), сказал: "Я хочу вам продиктовать письмо к съезду. Запишите". Продиктовал быстро, но болезненное состояние его чувствовалось» (Ленин, ПСС, т. 45, стр. 474).

Сущность этой части «Письма к съезду» сводится к тому, что Ленин предлагает: 1) увеличить число членов ЦК «до нескольких десятков или даже до сотни… Я думаю, что такая вещь нужна и для поднятия авторитета ЦК, и для серьезной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии» и

2) «придать законодательный характер на известных условиях решениям Госплана, идя навстречу требованиям т. Троцкого» (Ленин, ПСС, т. 45, стр. 343). Эта часть «Письма» была послана Сталину в тот же день, но, как отмечает официальный комментатор, «в протоколах заседаний Политбюро и пленумов ЦК не упоминается об этой записи Ленина» (там же, стр. 593). Более чем вероятно, что ее Сталин скрыл даже от членов «тройки». Такое предположение основывается не только на отсутствии упоминания этой части «письма» в бумагах руководящих органов ЦК, но и на том факте, что, делая политический отчет ЦК на XII съезде (апрель 1923), Зиновьев совершенно игнорирует установки Ленина, тогда как Сталин говорит о необходимости увеличения членского состава ЦК, выдавая это предложение за свое собственное (об этом у нас еще будет речь). В дальнейшем здоровье Ленина начало опять улучшаться. Он имеет разрешение диктовать 30-40 минут в день. Когда впоследствии «тройка» отказалась исполнить «Завещание» Ленина, она выдавала его за продукцию больного ума умирающего паралитика. Между тем, официальный комментатор пишет: «Будучи тяжело больным физически, Ленин сохранил полную ясность мысли, необычайную силу воли, величайший оптимизм» (там же, стр. 592). Ленин надеется, что он сможет выступить на предстоящем XII съезде и там сам изложит свои предложения и аргументы. Тем интенсивнее он работает. С одной стороны, он продолжает диктовать «Завещание» (с 24 декабря по 4 января 1923 г.), с другой, диктует статьи на актуальные темы для «Правды» («Странички из дневника», «О кооперации», «О нашей революции» (по поводу записок Н. Суханова), «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше»). Политбюро тоже думает, что Ленин будет в состоянии выступать на XII съезде, чем и объясняется решение Политбюро ЦК от 11 января назначить Ленина докладчиком по политическому отчету ЦК XII съезду.

Нет никаких указаний, что Сталин получил, кроме упомянутой первой части «письма», его продолжение. М. Володичева писала уже в период единовластия Сталина в 1929 г. (что заставляет относиться к ее свидетельствам этого периода критически):

«Все статьи и документы, продиктованные Лениным, переписывались по желанию Ленина в пяти экземплярах, из которых один просил оставлять для него, три Надежде Константиновне и один в свой секретариат (строго секретно)… На запечатанных сургучной печатью конвертах, в которых хранились копии документов, он просил отмечать, что вскрыть может лишь Ленин, а после его смерти Надежда Константиновна (черновики копий мною сжигались)» (там же, стр. 592-593).

Очень похоже, что Сталин здесь задним числом создает себе алиби, ибо совершенно невозможно допустить, чтобы Сталин не интересовался «продолжением» записи Ленина, а секретарши Ленина – люди, назначенные сюда Сталиным (в том числе и его жена Надежда Аллилуева), которые хорошо знают, что Ленин умирает, но Сталин остается. Интересно, что Сталин, который впоследствии расстрелял многих жен «врагов народа», не тронул ни одной из секретарш Ленина.

Основная часть «Завещания» заключена в записях 24-25 декабря и приписке от 4 января 1923 г. Если Сталин скрывал его от партии на протяжении 30 лет, то наследники Сталина, опубликовав его, тем не менее интерпретируют его нелояльно, просто антиленински.

На самом деле «Завещание» не содержит ничего двусмысленного и не допускает разных интерпретаций. Вот вкратце его характеристика членов ЦК:

Сталин: «Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью»;

Троцкий: «Тов. Троцкий… отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела»;

Зиновьев и Каменев: «Октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не является случайностью, но он так же мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому»;

Бухарин: «Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения с очень большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики»);