Происхождение (ЛП)

Добравшись до центра комплекса – Головы Осьминога, как называл его Рэйс, - он увидел там двоих мужчин, сидящих за центральным столом. Оба были старше его по меньшей мере на тридцать лет. Тот, что сидел слева, был в очках с круглыми линзами на таком же округлом лице. У него была лысая голова и седая козлиная бородка, а большой зеленый свитер плотно облегал его тучное тело. Другой мужчина был его комической противоположностью: высокий и сухопарый, щеки впалые, глубокие морщины и хмурое лицо. Он вел себя нервно, в то время как его собеседник был само спокойствие.

Энди они напомнили Берта и Эрни из "Улицы Сезам".

Когда Энди вошел, они вели напряженную беседу, и не отреагировали на его появление.

- Как обычно, - сказал пухлый грудным голосом, - ты сужаешь свое представление о христианском аде до церковных учений, а Данте, Мильтон и Блейк добавляют его для полноты картины. Но концепция подземного мира восходит к Месопотамии почти четыре тысячи лет назад, что предшествует и христианству, и иудаизму.

Худой мужчина вздохнул, словно на своих плечах нес весь мир.

- Я знаю о Месопотамии, как и о египетских, заратуштрийских, греческих и римских верованиях в ад. - У него был тонкий, писклявый голос, который соответствовал его внешности. - Я также знаю о сложности объяснения присутствия зла в божественно созданной вселенной. Но мне кажется, что воплощение зла в виде Сатаны имеет больше смысла, чем дуалистический Бог, который одновременно прощает и гневается.

Толстяк поднял руки и закатил глаза.

- Хватит о темной стороне Бога. Со второго века до нашей эры мой народ верил в отдельное злобное божество, в данном случае Мастема, который был создан ха-Шемой, чтобы делать за него грязную работу, а именно, наказывать за грехи. Именно Мастема, а не Адонай, стоял за испытаниями Иова. Та же Мастема, который искушал пророков Моисея и Иисуса.

Худой поморщился.

- Я ненавижу, когда ты называешь Иисуса пророком.

- Вы, должно быть, священнослужители, - сказал Энди дождавшись паузы, чтобы вставить слово.

- Я думал, это очевидно, - толстяк повернулся к Энди. Тот догадался, что это раввин Шотцен. - Дьявол как падший ангел или дьявол как целенаправленное творение Бога, чтобы быть альтернативой Его свету?

- Я атеист, - признался Энди.

Повисло молчание.

- Ты не веришь свои глазам? - спросил переводчика отец Трист. - Ты видел Баба, верно?

- Да.

- Так вот, он - неопровержимое доказательство того, что Бог существует. Если существует дьявол, должен быть ад, а если есть ад, то есть и рай, и Бог.

Энди не собирался поддерживать этот разговор.

- Я видел существо, который был похож на дьявола. Но называть его демоном из ада, по-моему, еще рано.

- Еще один Фома неверующий, - сказал Трист Шотцену. - Здесь у нас в плену один из приспешников Сатаны, если не он сам собственной персоной, и каждый, кто видит его, сомневается. Почему бы не освободить его? Раз он не дьявол, то и бояться его нечего. Баб, вероятно, стал бы выступать в ток-шоу, а затем мог бы рекламировать безалкогольные напитки.

Взволнованный священник снова повернулся к Энди и выставил указательный палец в его сторону.

- Величайший подвиг Сатаны - убедить нас в том, что его не существует. Он не хочет, чтобы мы верили в него, и это облегчает ему распространение зла. Люцифер - мастер лжи.

- Я не согласен, отец, - вклинился Шотцен. - Бог хочет, чтобы мы знали, что дьявол существует. Именно его адское существование направляет нас на путь истины и света.

Энди направился к двери, ведущей в Оранжевый рукав, сбегая от философской дискуссии. По правде говоря, Энди догадался, что спорящие даже не заметили его ухода.

Коридор Оранжевого рукава выглядел новее, чем остальные помещения, ярко окрашен и с блестящей плиткой, но запах здесь стоял, как от скотоводческого двора. Энди сморщил нос.

Доктор Джонс ждала его у входа в Оранжевую 12, держа в руках планшет, который пристально изучала. Она даже не подняла глаз на Энди, когда он подошел.

- Я готов к кормежке, - сказал Энди. Он увидел, промелькнувшую ухмылку на лице женщины.

Она вошла в Оранжевую 12, ничего не ответив. Энди последовал за ней. Помещение было большим, почти как место заточения Баба. Справа находилось несколько пустых загонов, а слева была огороженная территория, где копошились почти две дюжины овец. Энди никогда раньше не видел овец и был удивлен их размерами. Они были по пояс высотой и тучные, как кучка серого зефира на зубочистках.

- Это настоящая трава, на которой они лежат? - спросил Энди.

- Искусственный газон. Моя идея превратить эту часть комплекса в биосферу была отвергнута как слишком сложная. Сказали, что искусственный газон долговечен и легко чистится.

- Похоже, что они его едят.

- Да, я говорила им, что так и будет. Пойдемте.