Читаем Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. полностью

Я очень не случайно выбрал цитаты именно из самых консер­вативных классиков нейроморфологии и нейрофизиологии: про­фессора С. Н. Оленева и лауреата Нобелевской премии Ч. С. Шер- рингтона. Их труды «Конструкция мозга» и «Интегративная деятельность нервной системы» — это как раз те примеры ради­кального академизма, цитируя которые мы гарантированно не ока­жемся ultra limites factorum.

Здесь, вероятно, необходим краткий комментарий к скупым те­зисам Оленева и Шеррингтона.

Сравнительно с мозгом многих крупных высших млекопитаю­щих человеческий мозг действительно не имеет никаких уникаль­ных или даже принципиальных особенностей, а имеет лишь гео­метрические отличия, обусловленные эректильностью человека и формой его черепа.

Под этими «геометрическими отличиями» я подразумеваю как простую размерную разницу, так и нюансы архитектуры мозга.

Может быть, именно эти нюансы являются существенным факто­ром? Они могут быть весьма и весьма значительны.

Помимо общего объема мозговой массы и ее линейных разме­ров — могут разниться (к примеру) ширины мозжечкового вермиса, размеры части нейронов, их плотность на мм3, объемы латеральных желудочков, цистерн, зубчатых ядер, хвостатого ядра, диаметры во­локон пирамидного тракта, рельеф борозд и извилин, размеры гип­покампа, мозжечка et cetera, et cetera.

Сравнительно с другими крупными высшими млекопитающими эти разницы могут быть 2-3-5-кратными (в обе стороны)7.

На первый взгляд, такие различия кажутся очень существенны­ми. Возможно, они способны влиять на функции, а через них и на принципы работы мозга?

Ergo, рассмотрим эти «разницы» и установим степень их влияния.

Для этого необходим «препарат», на примере которого мы мог­ли бы установить влияние различий мозговой архитектуры на функ­ции мозга.

Чтобы анализ был корректен, требуется немногое: все подобные «разницы» должны быть заключены внутри одного вида, и мы долж­ны иметь возможность отследить их влияние на поведение, размно­жение и выживаемость этого вида.

Такой «собирательный препарат» есть. Это — сам homo.

Мозг homo имеет невероятную как клеточную, так и геометри­ческую вариабельность размеров, пропорций и размерных соотно­шений всех мозговых структур.

Вот несколько примеров того, как значительно может отличать­ся мозг одного взрослого человека от мозга другого, в том числе и по самым «существенным» параметрам:

Перейти на страницу:

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное