Читаем Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. полностью

Его исследования в области мозга, рефлексов и «второй сигналь­ной системы» мировая нейрофизиология восприняла более чем скептически.

Н. Клейтман (Kleitman N. Sleep and Wakefulness, 1939), У. Гент (Gantt W. H. Experimental Basis for Neurotic Behavior, 1944), P. Лоукс (Loucks R. B. Reflexology and the Psychobiological Approach, 1937; An Appraisal of Pavlov's Systematization of Behavior from the Experimental Standpoint, 1933)были насмешливы, но еще деликатничали, а вот Лиделл и Фултон в своем втором издании «Физиологии нерв­ной системы» вердиктировали следующее:

«Хотя павловская теория была критически дискутирована фи­зиологами (Howell, 1925; Baritoff, 1924), ее влияние на физиологию было почти ничтожным, и в настоящее время она представляет толь­ко исторический интерес» (Fulton J. F., Liddell Н. S. Physiology of the Nervous System, 1943).

На самом деле вся эта критика (как и любая другая), несмотря на авторитетность, не стоила и ломаного гроша. История науки знает примеры отвержения и непонимания самых гениальных теорий.

Подлинная значимость «павловских рефлексов» и «второй сиг­нальной системы» прояснилась, скорее, на примере сторонников и последователей Павлова в европейской науке. (Или тех, кто счи­тал себя таковыми). В качестве примера могу напомнить Е. Хилгар- да и Д. Маркеса (Hilgard E. R., Marquis D. G. Conditioning and Learning, 1940).

Приняв рефлекторную теорию и имея возможность свободно­го ее развития и обсуждения, Хилгард и Маркес вынуждены были ее деноминировать. Были удалены всякие упоминания про «учение о высшей нервной деятельности» как претенциозные и ничем не подтвержденные.

Осталась лишь «теория условных рефлексов», которая, в контек­сте больших нейрофизиологических открытий науки, оказалась до­стижением весьма скромным и спорным.

Она не была признана ложной или ошибочной, отнюдь.

Просто — «весьма скромной», т. е. любопытной, но никуда не ве­дущей и основанной на не вполне «чистых» экспериментах.

Дальнейшая ее судьба интереса не представляет. Заняв свое ме­сто в строю второстепенных теорий6, «условнорефлекторная» не оказала никакого влияния на магистральные разработки мировой нейрофизиологии и, соответственно, забылась.

Тем не менее Павлов был действительно гениален. Его итоговая ошибка не умаляет его огромных достоинств и не зачеркивает зна­чительнейших исследований и разработок, которые он делал «по пути» к «условным рефлексам» и «второй сигнальной».

В 1932 году, смятый и потрясенный первой же западной крити­кой, Павлов пишет:

Перейти на страницу:

Похожие книги