Происхождение Каббалы

Вопрос о происхождении и ранних этапах Каббалы, той формы еврейского мистицизма и теософии, которая словно бы возникла внезапно в XIII столетии, бесспорно, один из труднейших в истории еврейской религии после разрушения Второго Храма. Столь же бесспорно, что он один из важнейших. Значимость, которую каббалистическое движение приобрело в еврейском мире, так велика, а её влияние временами настолько преобладающее, что для любого желающего понять религиозные возможности, присущие иудаизму, проблема специфического исторического характера этого явления приобретает огромную важность. Потому исследователи справедливо уделяли много внимания этой проблеме и совершали различные попытки найти решение.

Трудность лежит не только в предрассудках, с которыми многие исследователи приходили к этой проблеме, хотя такие предрассудки — апологетической или открыто враждебной природы — в немалой степени стали причиной доминирующей путаницы. Два обстоятельства в частности помешали исследованию в этой области. Прежде всего, оригинальные источники, древнейшие каббалистические тексты, лучше всего подходящие, чтобы пролить свет на обстоятельства, при которых Каббала появилась на свет, не были изучены должным образом. Это и не удивительно, ведь эти документы едва ли содержат исторические данные, которые могут прояснить прямым свидетельством либо среду, в которой Каббала появилась, либо её происхождение. В той степени, в какой они существуют, это, по большей части, псевдоэпиграфические истории и выдумки. Задача историка религии не становится проще и от обилия детальных мистических текстов, анализ которых мог бы компенсировать скудность исторических документов. Напротив, он сталкивается с текстами, которые сохранились только во фрагментарном состоянии, что делает их крайне трудными для понимания, кроме того, они используют такие странные концепции и символы, что часто оказываются попросту непостижимы. Эти трудности расшифровки древнейших текстов ещё усугубляются стилем, в котором они написаны; один синтаксис может довести до отчаяния.

Более того, эти первичные источники немногочисленны. Мы здесь имеем дело не с многотомными работами или личными документами, которые включают в себя переписку или биографические записи того рода, что бесценен для историка христианского или исламского мистицизма. Почти все документы такой природы были утрачены в бурях еврейской истории. Когда мне повезло обнаружить такое письмо, написанное центральной фигурой ранних дней прованской Каббалы, это оказалось огромной и приятной неожиданностью.

Поскольку каббалистическая литература словно поворачивается к исследователям лишь своим самым отталкивающим лицом, немногие из них старались спасать рукописи из пыли библиотек, публиковать их и пытаться разобраться в их смысле. Адольф Иеллинек был единственным исследователем девятнадцатого века, который опубликовал, хотя бы, некоторые тексты, имеющие отношение к Каббале XIII века, и из них лишь немногие имеют отношение к самому раннему периоду или следующему непосредственно за ним. Авторы, писавшие о Каббале, удовлетворялись изучением только того, что удавалось опубликовать самим каббалистам. Не требуется много воображения, чтобы представить, насколько неудовлетворительны эти издания трудных текстов для современного исследователя и насколько они ответственны за ложные выводы, к которым он приходит вследствие неверных прочтений и других недостатков. На этой непростой почве отсутствие тщательных филологических изыскательных работ, выводы которых могут послужить основой для создания исчерпывающей структуры, привело к катастрофическим результатам.

Если я описывал достаточно пространно трудности, с которыми вынужден столкнуться исследователь Каббалы, то только для того, чтобы подчеркнуть, что мы не можем ожидать простого и элегантного решения проблем, которые по самой своей природе не поддаются элементарному и упрощённому обращению. Тем не менее, мы должны прокладывать путь и распутывать с величайшими возможными ясностью и тщанием запутанные проблемы на этом пути. Сохранилось гораздо больше каббалистической литературы первой половины XIII столетия, чем считалось ранее. Даже если эти сочинения не содержат много оригинальных источников, предшествующих этому периоду, по крайней мере, мы можем сформировать точное представление о состоянии Каббалы в поколениях, последующих за её появлением на сцене. Анализ различных направлений, которые появились и сформировались в Каббале, также может подсказать нам кое-что о тех, что им предшествовали. Более того, именно эти разработки первой половины XIII века оказались особенно продуктивными для каббалистического иудаизма и глубоко повлияли на следующие поколения.