Происхождение Каббалы

Эта книга занимает спорное положение в истории Каббалы. Согласно Ноймарку, это «незаменимое звено для понимания эволюции, приведшей к Каббале. ... Барзилай обозначает внутренний фактор развития. Саадия, как и Бахья после него [в своей работе „О природе души“] цитирует ... много отрывков раввинической и талмудической литературы, но именно [Иехуда бен] Барзилай систематически упорядочил свою книгу так, чтобы объяснить все важные отрывки относительно бере-шит и Меркабы. ... И на самом деле, с нашей точки зрения, комментарий Барзилая к Йецира можно считать решающей поворотной точкой между учением об идеях и учением о Меркабе, которая представляет собой самое основание Каббалы»[80]. Ноймарк даже предполагает, что термин «Каббала» в его позднем привычном значении мог ввести Иехуда бен Барзилай[81]. С учётом всего этого, почти очевидно, что Ноймарк также должен быть убеждён, что эта работа была известна ранним кабба-листам и обильно использовалась ими.

К сожалению, эти утверждения Ноймарка совершенно лишены основания. Я не смог обнаружить в книге никакого элемента, о котором можно сделать вывод, что он играл роль в развитии Каббалы. И я не смог найти следов того глубокого влияния, которое, по мнению Ноймарка, эта работа должна была оказать на каб-балистов XIII века. Доказательства, которые он предлагает, состоят из весьма случайных сравнений и совершенно фантастические. Напротив, в этой книге кажется любопытным то, что она, похоже, была неизвестна каббалистам XIII века, которые писали уже после Бахир. Лишь несколько слабых отзвуков предполагают некоторое знакомство с ней. Даже Авраам Абулафия, который в 1270 году изучал и перечислял все комментарии Йецира, к которым имел доступ, не знал об этой книге[82], хотя и обитал в то время в Барселоне, где был написан комментарий.

Несомненный интерес в этой книге, таким образом, представляет не прямая связь с каббалистическими рассуждениями, а именно противоречие между ними. Это показывает, что даже автор, которого, без сомнения, влекло к мистицизму, так что иногда он даже выражал свою склонность в галахических работах[83], совершенно ничего не знал об отдельной мистической или гностической традиции, которая могла существовать в то время в его стране. Идеи, которые характеризовали Каббалу, прежде всего, теософическая концепция Бога и учение об эонах, полностью отсутствуют в его сочинениях. Автор явно свидетельствует, что даже умозрительные рассуждения Саадии о Славе Бога, кабход, хотя и прекрасно знакомые немецким хасидам XII века[84], не укоренились в его стране, и он извиняется за пространное и полное повторений рассмотрение этих учений, отмечая, что «не в обычае наших современников обсуждать эти темы»[85]. Таким образом, его работа показывает состояние некаббалистических рассуждений на эти темы непосредственно перед появлением Каббалы.

В первой части своей книги он предлагает своего рода антологию талмудических и мидрашистских отрывков, которые в некотором роде можно поместить в спектр учений о Меркабе, книге Йецира и космологии. Эта часть достаточно интересна, и сама по себе. Едва ли можно сомневаться, что, если бы автор что-то знал о каббалистической теософии, он был бы к ней благосклонен и совместил со своими изложениями и комментариями. Но, что примечательно, как раз этого-то он и не делает. Его работа, таким образом, самым исчерпывающим образом доказывает степень различия между положением на севере Франции и в Провансе, сложившимся в период между 1130 г. и ок. 1180—1200 гг. Это различие связано с повторным появлением в сердце иудаизма гностической традиции.

Глава 2 Книга Бахир

1. Литературный характер и структура книги: её различные слои