Происхождение и развитие сознания

) еще одну ужасную богиню-львицу, берется Тот, бог мудрости. Но в мифе о герое, где действие  переходит в мир человека, задача трансформации и освобождения женщины  поручается герою. В качестве пленницы она больше выглядит не как могущественный,  надличностный архетип, а как человеческое существо, партнер, с которым       мужчина может объединиться непосредственно. Более того: она взывает о помощи, спасении и освобождении, она требует, чтобы мужчина доказал свою мужественность, не был просто носителем фаллического инструмента  оплодотворения, а проявил себя как духовная сила, как герой. Она ждет от  него силы, ловкости, находчивости, смелости, защиты и готовности       сражаться. Ее требования в отношении спасителя многочисленны. Они включают открытие темниц, избавление от смертоносных и магических сил, как отцовских так и материнских, уничтожение колючих чащоб и разрушение пылающих заборов сдерживания и тревоги, освобождение спящей или скованной   женственности в ней, решение загадок и выигрыш в игре на смекалку в  сражении умов, освобождение от безрадостной депрессии. Но освобожденная пленница всегда - конкретная личность и потому является возможным партнером для мужчины, в то время как опасности, которые ему необходимо преодолеть, являются надличностными силами. Они, объективно говоря,       удерживают пленницу, или, субъективно, мешают отношениям героя с ней.

           Наряду с этими мифами об освобождении и убийстве дракона существуют другие, где герой убивает чудовище с помощью дружественной женской фигуры. В этой серии женщина - например, Медея, Ариадна, Афина - активно враждебна по отношению к дракону пожирающего архетипа матери. Эти мифы демонстрируют  нам полезную, сестринскую сторону женщины, стоящей плечом к плечу с героем  как его возлюбленная, помощница и товарищ, или как Вечное Женское, ведущее       его к спасению. Сказки обращают основное внимание на сестринство этих фигур, приходящих на помощь герою в период опасности, трогательно готовых принести себя в жертву и любить его своей чисто человеческой любовью, что дополняет самого героя. Многозначная фигура Исиды не случайно была не только женой Осириса и матерью, которая вновь родила его, но также и его       сестрой.

           Сестринская сторона взаимоотношений мужчины и женщины - это та их часть, которая подчеркивает общий человеческий элемент; соответственно, она дает мужчине образ женщины, наиболее близкой к его Эго и более дружественной по отношению к его сознанию, чем сексуальная сторона. Это - не реальная форма взаимоотношений, а символическая. Мать, сестра, жена и дочь являются четырьмя естественными элементами в любых взаимоотношениях мужчины и       женщины. Они не только различаются типологически, но каждый из них имеет свое законное место в развитии - и в неправильном развитии - индивида.

     Однако на практике эти основные типы могут быть смешаны; например, в отношениях мужчины с сестрой могут присутствовать материнские или супружеские черты. Но важным моментом является то, что сестра, женский образ души, который появляется личностно как Электра и надличностно как  Афина, является духовным существом, представляющим женщину как       обособленного, осознающего себя индивида, который совершенно отличен от женского коллективного аспекта "Матерей". После того, как вследствие освобождения пленницы была познана  анима-сестра, взаимоотношения мужчины и женщины могут развиваться во всей сфере человеческой культуры. Освобожденная пленница - это не просто символ  мужских эротических отношений в узком смысле. Задача героя состоит в том, чтобы освободить через нее живое отношение к "ты", к миру в целом. Примитивная психология мужчины характеризуется тенденцией либидо к  активации кровосмесительных семейных уз, которую Юнг назвал "родственное       либидо" ( ^[8]

) То есть первоначальное состояние participation mystique в  уроборосе проявляется как сила инерции, которая удерживает мужчину самыми древними и тесными из семейных уз. Эти семейные узы личностно проецируются на мать и сестру; и поэтому символический инцест с ними, стремление  вернуться в уроборос характеризуется "низшей женственностью", привязывая       индивида и его Эго к бессознательному.

           С освобождением пленницы герой освобождает себя из рабства эндогамного   родственного либидо и продвигается к "экзогамии": завоеванию женщины вне семьи или племени. В этом аспекте "выбора женщины" анима всегда имеет характер "высшей женственности", потому что анима-сестра, как пленница, ожидающая освобождения и как помощница, связана с высшей мужественностью  героя, то есть с активностью его Эго-сознания.( ^[9]

)

           Познание пленницы и помощницы в рамках угрожающего, чудовищного мира бессознательного, контролируемого Матерями, выделяет спокойное пространство, в пределах которого дута, анима, Может принять форму женской  дополняющей части героя и дополнить его Эго-сознание. Хотя фигура анимы также имеет надличностные характеристики, она ближе к Эго, и контакт с ней  не только возможен, но и исключительно плодотворен.