Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

«По оценке штаба группы армий [ «Центр»] от 8 октября «…сложилось такое впечатление, что в распоряжении противника нет крупных сил, которые он мог бы противопоставить дальнейшему продвижению группы армий на Москву…» /…/ Прямым следствием заниженной оценки возможностей советских войск было решение о повороте на север, в направлении Калинина. В «Приказе на продолжение операции в направлении Москвы» от 7 октября 1941 г. 9-я армия получила задачу вместе с частями 3-й танковой группы выйти на рубеж Гжатск — Сычевка, чтобы сосредоточиться для наступления в направлении на Калинин или Ржев. В основе этого решения лежал план /…/ нарушения сообщения между Москвой и Ленинградом. Решение это автоматически выводило /…/ крупные подвижные соединения группы армий «Центр» — XXXXI и LVI моторизованные корпуса — из сил, которые требовалось сдерживать [Красной Армии] непосредственно на московском направлении. Только у одного соединения для этого была «уважительная» причина: 7-я танковая дивизия LVI корпуса была скована удержанием «котла» под Вязьмой. Она была сменена 35-й пехотной дивизией только 11 октября. Впоследствии бывший начальник штаба 4-й танковой группы генерал Шарль де Боло утверждал, что «Московская битва была проиграна 7 октября». По его мнению, все соединения его и 3-й танковой группы нужно было бросить на Москву. Де Боло писал: «К 5 октября были созданы прекрасные перспективы для наступления на Москву». Эти перспективы не были использованы, самые сильные соединения повернули на Калинин».[1005]

Нужно быть германским генштабистом, чтобы понять, зачем захватывать Калинин, отсекая уже блокированный Ленинград от Москвы, которая должна была пасть со дня на день!

Понятно, что получилось: у немецких генералов глаза разбежались — каждый командующий армией жаждал добиться собственной победы, а командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок, как ядовито писал о нем Гальдер уже в июле 1942, «как и всегда, попал под влияние своих командующих армиями».[1006]

Вина же общегерманского командования (Гитлер, Йодль, Браухич, Гальдер и другие) оказалась в том, что они не пресекли этот типичный местный командный сепаратизм и не поставили жесткой конкретной задачи всем наступающим войскам.

Почему таковой оказалась позиция Гитлера — к этому нам предстоит вернуться уже не в данной книге.

Тем не менее, даже ослабленные по собственной вине части и соединения Вермахта продолжали тянуться к Москве — уж больно лакомо выглядела цель!

Этому победному прогулочному порыву весьма способствовала и тогдашняя прекрасная погода — стояла чудная золотая осень с редкими дождями!

Но ведь не могла же она длиться бесконечно долго!

А у немцев даже не было доставлено на фронт зимнее обмундирование!

3 октября 1941-го, повторяем, пал Орел, 6 октября — Брянск.

С 5 по 15 октября большинство зенитных 88-мм орудий Московской ПВО снималось с позиций, объединилось в 24 полка и выдвинулось на противотанковые рубежи.[1007]

С 7 октября три армии Брянского фронта развернулись на 180° и двинулись на восток на прорыв окружения. 10 октября погиб командующий 50-й армией генерал-майор М.П. Петров. С 18 по 23 октября нескольким тысячам человек удалось прорваться на разных участках — противоборство с ними связало значительные силы немцев.[1008]

9 октября немцы, наконец-то, двинулись из Юхнова на восток и заняли Медынь.