Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

Однако долго так продолжаться не могло, и отсюда возникал мотив бегства в Вену — уже не от родственников, а от местных таможенных властей. В этом случае родственники должны были снабдить его определенными средствами, которых ему должно было хватить на первое время самостоятельной жизни. В таком решении было, разумеется, больше смысла, чем в пятнадцатилетних скитаниях его отчима (или родного отца) Георга Хидлера по окрестным горам.

Факт тот, что Алоиз продолжал общаться с родственниками, но не в Шпитале и Вайтре, где он жил с пятилетнего возраста и где продолжали пребывать Иоганн Непомук и его многочисленные родственники, а с родней покойной матери в районе Штронеса и Деллерсхайма, находившихся порядка в двадцати километрах восточнее Шпиталя и дальше от чешской границы.

Мазер, желая подчеркнуть рост самосознания Алоиза Шикльгрубера, цитирует его письмо к одной из родственниц его матери, написанное в 1876 году: «С тех пор, как ты последний раз видела меня 16 лет назад… я очень высоко поднялся»[321] — для нас здесь важно то, что с какими-то родственниками он действительно продолжал общаться в последующие годы, в частности — примерно в 1860 году.

Это исключает возможность прежнего предательства с его стороны и почти автоматического риска мести со стороны контрабандистской мафии — в такой ситуации он должен был бы соблюдать гораздо большую осторожность. В то же время самоизоляция Алоиза именно от Шпиталя заставляет подозревать разрыв контактов с местными родственниками исключительно по мотивам необходимости не привлекать ни к ним, ни к себе самому внимания работников государственных служб.

Однако здесь возникают иные противоречия со здравым смыслом: почему молодой человек, нисколько не заслуживший благоволения властей и не имеющий ни малейшего образовательного ценза, принимается, тем не менее, на государственную службу и делает затем карьеру, постепенно продвигаясь именно к той деятельности, в рамках которой ему уже случилось преуспеть в качестве юного правонарушителя?

Разумеется, читателей, знакомых с «Похождениями бравого солдата Швейка», не должен смущать подобный идиотизм австрийских властей. Но действительно ли адекватно отобразил Ярослав Гашек положение дел в его прежней родной державе? И не является ли запуск щуки в реку в лице молодого контрабандиста, внедренного в таможенную службу, все же чересчур откровенным абсурдом, на какой не должны были быть способны даже самые тупые австрийские чиновники?

Это заставляет подозревать совершенно иной сюжет развития биографии Алоиза, очень напоминающей классические шпионские истории о заблаговременном и долговременном внедрении агента в чужую среду и в чуждый род деятельности — на благо последующих, еще заранее даже не запланированных шпионских операций.

Жутчайший провал, какой, несомненно, произошел в 1821 году, сломав жизни основному молодому руководящему ядру контрабандистского клана, должен был многому научить его уцелевших функционеров. Что бы конкретно ни произошло при этом провале, его логические мотивы совершенно очевидны: вопиющее противоречие действий контрабандистов насущным интересам противостоявших им представителей власти — вплоть, повторяем, до возможного жестокого взаимного кровопролития.

Происшедшее, конечно, отдает юношеским максимализмом и неумным дилетантизмом. Дальнейшие успехи должны были быть связаны исключительно с осмыслением и преодолением допущенного брака в работе.

Несомненно, именно это и было проделано новым главой клана, в которого и выдвинулся, судя по совокупности всех внешних признаков и деталей, Иоганн Непомук Хюттлер.

Общий принцип— живи сам и давай жить другим — не мог не реализоваться в этой новой ситуации.

От примитивных первоначальных шагов — единичного подкупа отдельных таможенных служащих — эффективно налаженная деятельность должна была перейти к вполне законченной системе: организации мощной преступной группировки в составе слившихся государственных служб и нелегальной преступной деятельности — это единственно возможный путь прогресса подобных структур. Но насколько сумел продвинуться сам Иоганн Непомук по такому пути?

Можно полагать, что не очень-то далеко. По крайней мере, не настолько далеко, чтобы его собственные успехи в руководстве мафиозными предприятиями побудили бы его самого отказаться от традиционного деревенского существования и предпринять какие-либо перемены в собственном стиле жизни. Тем не менее, какой-то прогресс все-таки происходил.

Не имея никаких подробностей того, как все это конкретно осуществлялось, обратим внимания на те немногие, что имеются в нашем распоряжении: специфический характер легальных занятий наших героев: Иоганн Хидлер был помощником мельника, Алоиз Шикльгрубер — учеником сапожника, а Иоганн Непомук Хюттлер заделался трактирщиком.