Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

В 1871 г. Дарвину исполнилось 62 года. Последние десять лет своей жизни он работал над множеством проектов, в том числе вносил правки в книги «Происхождение видов» и «Происхождение человека», издал книги «О выражении эмоций у человека и животных» (The Expression of the Emotions in Man and Animals — она вышла в 1872 г. и стала одной из первых книг с фотографическими иллюстрациями), «Насекомоядные растения» (Insectiverous Plants, 1875), «Действие перекрестного опыления и самоопыления в растительном мире» (The Effects of Cross and Self Fertilisation in the Vegetable Kingdom 1876), существенно расширенную версию книги «Оплодотворение орхидей» (Fertilisation of Orchids, 1877), «Различные формы цветов у растений одного и того же вида» (Different Forms of Flowers on Plants of the Same Species, 1877) и, наконец, но далеко не в последнюю очередь, одну из своих самых увлекательных книг — «Образование почвенного слоя дождевыми червями и наблюдения над их образом жизни» (The Formation of Vegetable Mould, through the Action of Worms, with Observations on their Habits, 1881). Дарвин сумел оставить такое обширное наследие потому, что ему никогда не приходилось беспокоиться о деньгах и он никогда не занимался ежедневной административной деятельностью в организациях типа Линнеевского или Королевского общества: он не любил бюрократию. Он умер в 1882 г., и его гроб несли столько именитых людей, что этому сложно найти аналог в истории: тут было два рыцаря — сэр Джозеф Гукер и сэр Джон Леббок, два герцога — Аргайл и Девоншир, граф Дерби, президент Королевского общества Томас Генри Гексли… и Альфред Рассел Уоллес.

Контраст между последними годами жизни Дарвина и жизнью Уоллеса в тот же период едва ли мог быть более ярким. После публикации книги «Малайский архипелаг», которую он посвятил Чарльзу Дарвину, научная репутация Уоллеса должна была быть уже обеспечена. Но, несмотря на попытки занять какую-нибудь должность, в том числе заместителя секретаря Географического общества, ему это так и не удалось, и он был вынужден полагаться на нестабильные доходы от продажи своих сочинений и подрабатывать, например, проверкой экзаменационных работ. Ему отказывали в том числе и потому, что к концу 1860-х гг. Уоллес стал ярым и откровенным сторонником спиритизма. Хотя в те времена это было чем-то вроде модного увлечения, для серьезного ученого это было явно ненормальным. Парадоксальным образом, именно благодаря знакомству, связанному с увлечением спиритизмом, Уоллес, как мы увидим далее, обеспечил себе относительно безбедную старость. Под влиянием этих убеждений Уоллес пришел к выводу, что человечество эволюционировало не совсем так, как другие биологические виды. В финале «Малайского архипелага» он заявил:

Большинство из нас убеждены, что мы, высшие расы, прогрессировали и продолжаем прогрессировать. Если это так, то должно существовать некое совершенное состояние, некая окончательная цель, которой мы, вероятно, никогда не достигнем, но к которой должен приближать нас весь истинный прогресс.

Это было только первым шагом. В номере журнала Quarterly Review за апрель 1869 г. он писал:

Моральная и высокоинтеллектуальная природа человека — явление настолько же уникальное, как и первое возникновение в мире сознательной жизни, и почти столь же трудно вообразить, что она появилась под действием некоего закона эволюции… Высший разум приглядывал за работой этих законов, управляя их изменениями и определяя их направленность таким образом, чтобы в конечном итоге обеспечить… неограниченное развитие нашей умственной и смертной природы.

В своем экземпляре Quarterly Review Дарвин написал рядом с этим абзацем слово «нет» и трижды его подчеркнул, а в письме Уоллесу признался: «Я крайне не согласен с вами».