Проигравший

– Да-да! Я тоже читал все эти статьи. Мол, наши экскаваторы провалились в области, трогать которые не стоило. Древние языческие святилища, старинные подземные ходы, по которым бродил еще барон Мюнхгаузен, и всё в таком роде.

– Как-нибудь это прокомментируете?

– Комментировать все это должен тот, кто владеет предметом. А я не историк и не археолог – я инженер. Что за подземные святилища могут скрываться под Заячьим островом – не мое дело. Свою задачу я вижу в том, чтобы не допустить повторения случившегося во вторник. И я могу сказать, что повторения не будет. Да, пустоты под Петропавловской крепостью действительно есть. И судя по всему, довольно обширные. Что это – мы сказать не можем. Но работы по прокладке тоннеля под дном Невы остановлены, входы в подземелье надежно блокированы, горожанам больше ничто не угрожает.

– Спасибо, что согласились ответить на вопросы нашей газеты.

7

Первые трое суток после аварии выдались такими, что лучше и не вспоминать. А потом, начиная с четвертого дня, стало немного полегче.

Прямо с места происшествия Стогова увезли в чумазую больницу на Литейном проспекте. Как это было, он почти не помнил. Навещать его в больнице никто не пытался. Только один раз приезжали какие-то московские телевизионщики с кучей камер и микрофонов наперевес, но разговаривать с ними Стогов не захотел. Во-первых, терпеть не мог московских телевизионщиков, а во-вторых, ну что он мог бы им рассказать? Он ведь действительно почти не помнил, как именно выбрался из вагона.

До самого понедельника он просто провалялся в палате. Стрелял у соседей сигареты, давился невкусной больничной едой, вечером вместе со всеми ходил смотреть выпуски новостей. Как-то договорился с дежурной сестрой, и та (молодая, смешливая) разрешила ему до трех часов ночи просидеть за компьютером в ординаторской. Два раза он просился на выписку и объяснял, что совсем не пострадал при аварии, но врачи говорили, что необходимо провести еще какие-то анализы. А в понедельник утром за ним наконец заехал Осипов и велел собираться: весь их отдел вызывают в Управление. Явка обязательна, и он отвезет его на своей машине.

– Сигарет привез?

– На. И давай скорее. Майор уже на месте, ждут только тебя.

Стогов подождал, пока сестра-хозяйка выдаст ему конфискованные на входе в больницу кеды, джинсы и куртку. Взамен сдал ей синие бесформенные больничные штаны. Его собственная одежда казалась на ощупь слегка влажной и все еще пахла пережитым в подземке. Но обращать на это внимания Стогов не стал. В конце концов, никакой другой одежды у него все равно не было.

Осипов ждал его на улице возле машины. Автомобиль у коллеги, как оказалось, был дорогим. Честно сказать, прежде Стогов не знал, что у его ежевечернего собутыльника вообще есть машина… тем более такая.

– Ничего себе! – сказал он. – Не знал, что капитаны милиции столько зарабатывают.

– Это не моя машина. Одолжил у брата.

– Ничего себе! – повторил Стогов. – На хрена ты горбатишься на службе, имея брата с такой машиной?

Ощущение от поездки было, будто ты, как султан, лежишь на мягкой софе, а аккуратные и очень быстроногие невольники несут твою софу, куда захочешь.

Сев в машину, Стогов потянулся за сигаретами и спросил:

– Что нового?

– В отделе или вообще? Ты бы, кстати, не курил в машине. Запах остается.

Стогов скосил на капитана глаза. Но сигареты все же убрал.

– Может, остановимся где-нибудь? Я бы выпил эспрессо. А может, и не только эспрессо. А ты б меня угостил.

– У тебя, как обычно, нет денег?

– Почему «как обычно». Иногда у меня бывали деньги.

– Тебе не стыдно?

– Стыдно. Только я гордый и стараюсь этого не показывать.

– Эспрессо и все остальное выпьем потом. И так уже опаздываем.