Проигравшему - смерть

— Вы отлично понимаете меня. После того, как в Ист-Хэмптоне вы распростились со мной, вы поспешили к гангстерам и сообщили им, где я нахожусь. И на моем обратном пути они сделали все, чтобы обеспечить мне безвременную кончину. Впрочем, не только мне, но и Оливии Даноу и ее отцу. Я вез их с собой в Манхэттен.

Она смотрела то на меня, то на Мэссея.

— Я этого не делала, вы ошибаетесь!

— Да, да. Ошибаюсь! Помните, по вашим словам я заблуждался насчет того, что вы собирались отвлечь меня от дела Смита. Вы сидите по горло в дерьме, Ингрид! Но теперь вы скажете мне всю правду. И немедленно!

Она молчала, плотно сжав губы. Я видел, что она снова уползает в свою раковину.

— Это преступления, совершенные под действием наркотиков. Если вы немедленно не заговорите, я выдам вас полиции.

Постепенно ею овладел страх.

— Да, я так и сделаю! Это будет неважной рекламой для вас, это будет конец, Ингрид. Я не шучу. У меня не осталось к вам сочувствия. Сегодня вечером вы пытались натравить на меня убийц...

— Я не пыталась убивать вас... — заговорила она. — Я не знаю, о чем вы говорите!

— Предупреждаю в последний раз: бросьте лгать! Я точно знаю, что вы звонили из Ист-Хэмптона.

— Да, но не затем, чтобы вас убили, клянусь вам!

— Кому вы звонили?

Она бросила взгляд на Мэссея.

— Ему...

— Зачем? Только никаких уловок! Либо вы скажете все, либо будете арестованы, как злостная наркоманка.

Она набрала в грудь побольше воздуха и заставила себя посмотреть мне в глаза.

— Я... вы сказали, что убит человек... взорван в вашей машине, потому что мне не удалось... удержать вас при себе при помощи истории о бывшем муже. Я ничего об этом не знала. Но вы сказали это так убежденно... Я позвонила Мэссею, чтобы спросить, правда ли это.

— Что и выдало Мэссею мое местонахождение. Значит, бандитов послал он! Это Мэссей велел вам отвлечь меня от дела Смита?

— Я мало что знаю о деле Смита. Но он сказал, чтобы я придумала какую-нибудь историю, которая отняла бы ваше время. Он только сказал, чтобы я назвала фамилию фотографа, на которого я должна сослаться. А зачем все это нужно, он не сказал.

— По-видимому, в этом не было нужды. Вы и так делаете все, что он вам приказывает.

Она отвела взгляд.

— Приходится...

— Но вы же можете доставать героин другим путем! У вас же есть деньги.

— Мэссей — не рядовой торговец, он больше...

Вот так, слово за слово, я вытянул из нее все. Мозаика сложилась.

Она была кинозвездой и скатилась до безвестности. Это полностью лишило ее уверенности в себе и привело к душевному расстройству. Пытаясь вновь и вновь подняться вверх по лестнице и все время срываясь, она нашла прибежище в наркотиках. Начала с марихуаны, потом возникла потребность в более сильном средстве. За какие-нибудь четыре месяца героин стал для нее необходимостью.

Здесь, в Нью-Йорке, ее снабжал героином Стюарт Лоудер. Он не был каким-нибудь мелким торговцем. Она точно не знала, но была уверена, что его роль в «Опиумном кольце» была не последней.

После смерти Лоудера Мэссей занял его место и, по-видимому, не только в «Пинк Пэде», но и в «Опиумном кольце». Мэссей давно питал слабость к Ингрид, но раньше она презрительно отвергала его домогательства. Однако после смерти Лоудера он получил в свои руки оружие против нее. Он отказывался снабжать ее героином, если она не соглашалась на любые его требования. Очень скоро ей пришлось убедиться, что в его власти помешать ей получить наркотик из других источников. Это же средство давления Мэссей использовал и для того, чтобы отвлечь меня, при помощи Ингрид, от расследования. Но она клялась, что понятия не имела о значении этого поручения и о его связи с делом Смита.

Когда я появился в Ист-Хэмптоне и напрямую обвинил ее в причастности к убийству, она в панике бросилась звонить Мэссею. Тот сказал, чтобы она не беспокоилась и что он позаботится, чтобы я оставил ее в покое. И позаботился... Когда Ингрид по телефону потребовала объяснений насчет убийства старика-сторожа, он пообещал позднее приехать к ней домой и все объяснить. Она поспешила в Манхэттен. Никаких объяснений она не услышала, а поскольку ее запас героина подошел к концу, разыгралась сцена, свидетелем и участником которой я стал.

— А как обстояло с Лоудером? Он тоже использовал вашу слабость к героину, чтобы позабавиться?

— Только один раз, — призналась она тихо, не поднимая глаз. — Он принадлежал к другому типу мужчин. Его интересовал сам процесс завоевания женщины. И стоило ему добиться успеха, как он уже оглядывался в поисках новой жертвы. Меня он мог получить слишком легко, и ему это было неинтересно.

Она бросила взгляд на Мэссея.

— Лоудер был хоть наполовину нормальным человеком!

Она снова стала уверять меня, что не знает, кто убил Лоудера.

— Во всяком случае, не я. «Небоскреб из шелка» — это мой большой шанс, а Лоудер собирался финансировать постановку. Это было с начала до конца его ревю. Он заказал музыку, текст, нанимал актеров. Он и доходы ни с кем не собирался делить. На этом ревю в качестве продюсера он собирался сделать себе не меньшее имя, чем у Овермана.