Проиграй мне себя

— Если мне покажется, просто покажется, что ты роешь под меня, я разбираться не стану. Просто сотру в порошок твоего отца, а бизнес его пущу прахом по ветру. Тебя же, Николай, будет ждать очень интересная участь. Как думаешь, обрадуется ли Алик, если ты станешь причиной разорения его маленького бизнеса, а? Как официального, так и неофициального? — сученок тяжело сглотнул. Руки у него мелко задрожали — в его безмозглую башку мысль о таком повороте дел даже не заглядывала. — Уж поверь мне, я позабочусь, чтобы он не сомневался, кого сделать козлом отпущения, — сделал паузу, чтобы гаденыш осознал и прочувствовал, а после продолжил: — Значит так, девчонка твоя будет со мной столько, сколько будет нужно мне. А ты забейся в нору поглубже и не отсвечивай. Понятно? Я ведь в курсе, что ты Кире насочинял, чтобы она согласилась спасти твою задницу. Так вот, еще раз увижу или услышу тебя, сам будешь долг отрабатывать. Найдутся любители на твою смазливую мордашку и холенную задницу. Разработают ее как следует.

На этих словах пацан совсем побледнел. Мне даже показалось, что сейчас в обморок от страха хлопнется. Видно, не привык думать и отвечать за свои поступки. Не стал ему говорить, что мои планы относительно Киры поменялись. Девочка к нему не вернется. Чутье подсказывает, что за этим засранцем полно грешков, осталось раскопать их и открыть девочке глаза. Сейчас я для нее практически вселенское зло, а придурок этот — безвинно пострадавшая сторона. Но даже если расскажу, как было на самом деле в той игре, мне она, скорее всего, не поверит. Нужны аргументы и доказательства. А они будут. Я уверен, там много интересного можно найти.

— Чтобы я тебя больше не видел. Ни сегодня, ни вообще. И не слышал. Помни про свою задницу и папочкины денежки, которых может в один прекрасный момент не стать.

Больше мне ему сказать было нечего. Пусть сидит думает. Если есть еще чем. А я пошел обратно в ресторан. И так задержался из-за этого кретина, хотя совершенно не собирался так надолго оставлять Киру без присмотра. Очень уж компания за столом неблагонадежная. Сам не знаю, в какой момент возникла необходимость оберегать ее. Жалко чистую девочку. Влюбленность и неопытность не позволяют ей увидеть истинное обличие этого мудака-женишка. Но уже сейчас заботиться о ней для меня почему-то стало естественным и правильным. И совершенно незачем мажорчику знать, что Кира меня действительно зацепила не только своей внешностью, но и характером, и добрым сердцем.

— Кира, с тобой все в порядке? — спросил тихо на ухо, едва подойдя к столику. Девушка сидела бледная, зло сверкая глазами. Кулачки сжаты, сама напряжена. Кто посмел обидеть или расстроить, выясню позже. Продолжил также тихо, наклонившись и поцеловав ее пальчики: — Вижу, что нет, — и добавил уже громче: — Прошу нас извинить, мы уходим.

Буквально поднял Киру со стула как куклу. Она на автомате приняла мою руку. Ресторан покинули молча. Так же, не говоря ни слова, усадил ее в машину. И только в салоне автомобиля заметил, как одинокие слезинки катятся по ее щекам.

Узнаю, какая тварь довела девочку до слез, в порошок сотру!

Глава 15. Ян

Слезы Киры во мне всколыхнули сразу столько эмоций. И гнев на тех, кто девочку обидел. И желание пожалеть, поддержать. И потребность выяснить, кто посмел ей что-то сказать в мое отсутствие. Но это потом.

А пока… Нужно ее отвлечь, переключить на другие эмоции. Заставить на время забыть о причиненной боли. Я уже немного знаю ее характер. Сейчас, в обиде, включит гордость и будет молчать, как партизан под пытками. А мне нужна информация. Никто из тех, кто был сегодня за столом, своих не сдаст. Я уверен. Значит, только Кира. И выудить из нее что-то можно только, когда она включится в более рациональное состояние. Вот тогда я уже смогу убедить ее выложить все как на духу.

Вариантов, как отвлечь, было немного. Не анекдоты же ей рассказывать? Тем более, что может лучше заставить забыть о чем-то неприятном, как не удивление и удовольствие?

К тому же, оказавшись с Кирой в замкнутом пространстве, чувствуя аромат ее духов, и учитывая, сколько раз она меня «динамила», я еле сдерживался. Весь сегодняшний вечер эта девочка вольно или невольно провоцировала меня, дразнила. Соблазняла своим видом, поведением. Да всем! Ни к чему придраться не могу. Не девочка — а золото!

И сейчас я уже мог не сдерживаться. Пугать нахрапом, конечно, не буду. Но приятная ласка пойдет ей на пользу. И немного утолит мой «голод».

Я аккуратно положил ладонь ей на коленку. Девочка вздрогнула и полыхнула на меня своими глазами-омутами. Даже такое невинное прикосновение заставило ее уже забыть, что только что плакала.

— Тихо, Кира. Ты же знаешь, что плохо или больно я тебе не сделаю, — не сказал, практически промурлыкал, нежно поглаживая ножку.