Пройдоха

Летели мы довольно долго — такси соблюдает все правила дорожного движения, а вечером на улицах самый час пик. Выпитое все же дало о себе знать — меня здорово разморило, стало клонить в сон. Все— таки доктор была права — я еще слишком слаб. Когда такси остановилось, Алане пришлось изрядно меня потормошить, прежде чем я пришел в себя.

Мы долго бродили по грязным узким улочкам окраины, не зная, куда податься. Наконец удалось найти гостиницу. Небольшое серое здание в три этажа; в вестибюле дух стоял такой, как будто там собак выгуливали, да и запахи, доносившиеся из приоткрытых дверей на первом этаже, тоже не радовали обоняние. Но сейчас нам сошел бы любой ночлег.

За конторкой — толстый коротышка с неопределенного цвета глазами и выражением полного безразличия на одутловатой физиономии. Я сразу распознаю такой тип людей. Их обычно интересует только одно — деньги. И готовы они ради них на все. Вот и этому субъекту все по барабану. Не волнует обилие одинаковых фамилий в регистрационном списке, не волнуют крики и выстрелы в комнатах постояльцев. Разглядывая коротышку, я решил, что ради экономии он даже для себя разбавляет пиво водой из лужи.

— Нам нужен номер, — с трудом выговорил я. Если честно, это стоило мне немалых усилий: язык ворочался кое-как, поскольку развезло меня окончательно. Да и устал я так, что еле держался на ногах. Последняя пара дней выдалась не из легких.

— Двухместный! — поспешно добавила Алана.

— Угу, — кивнул я.

— Нету двухместных! — злобно рявкнул коротышка, умудрившись при этом сохранить все то же апатичное выражение лица.

— Тогда два одноместных, — сказала Алана, выглядывая из-за моей спины.

— Нету мест! — тем же тоном продолжал коротышка.

— Совсем?

— Глухой, что ли? Нет мест!

Я, вздохнув, полез за пазуху и достал добытый в перестрелке лучемет.

— А может, поищешь?

Коротышка скользнул безразличным взглядом по лучемету. В задумчивости пожевал губами.

— Есть номер-люкс. Одноместный. Полсотни.

— Пятьдесят стелларов за ночь в этой дыре?! Слушай, ты действуешь мне на нервы!

Я направил лучемет ему между глаз.

— Так что, может, сойдемся на десяти? У меня, как-никак, очень весомый аргумент.

— Да мне эти твои аргументы… — презрительно скривил губы коротышка.

Я почувствовал, как что-то холодное и твердое уперлось мне в живот. Скосил глаза вниз. Кхм… Ну да, его пушка посерьезнее будет.

— В-вот… — услышал я за спиной.

Алана дрожащей рукой протянула толстяку сотенную купюру. Тот убрал свою пушку и бросил на стойку карточку-ключ.

— Второй этаж, третья дверь налево… Ну, чего уставилась?

— А… сдача?

— Полсотни с каждого, дура! Все, валите, пока я не передумал!

У меня уже не было сил даже на то, чтобы возмутиться. К тому же деньги все равно не мои. Черт с ним. Завтра разберемся. Не то чтобы я злопамятный, но…

Не знаю уж, как мы добрались до номера. Помню только, что прямо с порога, не раздеваясь, даже не снимая ботинок, я рухнул поперек кровати и вырубился.

8

Проспал я, наверное, часов двенадцать, а когда проснулся, чуть не сгорел от стыда. Я ведь занял единственную кровать в номере. Девице пришлось коротать ночь в жестком неудобном кресле, отчего выглядела она невыспавшейся и, похоже, находилась не в лучшем расположении духа. Вообще с невыспавшимися девицами лучше не иметь дела (не раз убеждался на собственном опыте).

Отодрал голову от подушки, сел. От похмелья я никогда особо не мучаюсь, но сегодня голова болела ужасно. Боль короткими пульсирующими толчками билась в висках, отдавая в затылок. Казалось, что череп стал резиновым и от каждого такого толчка раздувается, как воздушный шар, — того и гляди, лопнет. Я представил, как бы это могло выглядеть со стороны, и это меня немного развеселило.

«Все не так уж и плохо, — заверило вездесущее второе „я“. — По крайней мере, ты еще жив».

И то правда. Я отправил в рот пилюлю и бросил полный оптимизма взгляд в будущее. Ну, что там день грядущий нам готовит?

Увидев, что я проснулся и понемногу начинаю принимать человеческий облик, Алана заявила:

— Собирайтесь. Мы идем в полицию.

Ну вот! Так я и знал!

— Я много думала об этом, — продолжала она, поправляя прическу перед грязноватым зеркалом, занимающим половину дальней стены. — Что бы вы ни говорили, нам не найти более безопасного места, чем полицейский участок… Ну, так и будете сидеть?!

Она, похоже, только и ждала, когда я проснусь.

Я поднялся на ноги, понаблюдал немного за свистопляской мутных цветных пятен, разразившейся перед глазами. Плюхнулся обратно на кровать. Надо немного подождать, пока пилюля подействует.

— Вы что, меня не слушаете? — не унималась девица.

— Я ведь тебе объяснял вчера… — начал было я, но она меня перебила:

— Я прекрасно помню, что вы говорили. Все это глупо! Понимаю, конечно, что в тюрьму вам не хочется, но быть застреленным этими бандитами еще хуже. К тому же, откровенно говоря, в тюрьме вам самое место!

Даже так? Похоже, она действительно не выспалась.

— И вообще, с какой стати мне разделять ваши опасения? Я-то ни в чем не виновата!