Пройденный путь

Я тихо прошел по зданию, осматривая помещения, которые с таким трудом мне удалось восстановить. Это как с большинством людей: красивая оболочка и пустота внутри. Почти нет людей, которым я мог бы доверять, нет необходимой информации. Ничего нет. Есть только красивое здание и удача, которая большую часть времени на нашей стороне. Я дошел до лазарета и вошел внутрь. Регган полусидел в постели и смотрел на меня. Пару минут мы мерялись взглядами, затем он усмехнулся и демонстративно подергал руку в наручнике. Я подошел и отомкнул замок. Регган тут же сел на край кровати и начал медленно одеваться под выразительное молчание Морис и всхлипывания Ванды.

— Я так понимаю, ты все решил, — подытожил я увиденную картину, присаживаясь на стул возле кровати, глядя на вымотанного Гволхмэя. Тот только утвердительно кивнул и надел чистую рубашку. — Если для тебя это важно — ты полностью оправдан. — Он покосился на меня, но ничего не ответил.

— Ты все запомнил? — строго спросила у него Морис, неодобрительно качая головой.

— Да, мамочка, — хмыкнул Регган, за что получил легкий подзатыльник. Морис постояла немного и вытащила из кармана аптечную баночку с лекарством.

— Одну выпьешь сейчас, другую перед выходом. Третью, если совсем станет туго и нужно будет активно двигаться. Больше трех даже не думай пить, ты мня понял?!

— Тогда бы и положила только три, — Рег поморщился и тяжело поднялся с кровати, накидывая на себя свою куртку, с которой, похоже, никогда не расставался.

— Я тебя знаю, если случится непредвиденное, три таблетки не справятся. Но если вдруг откроется кровотечение, забудь про все и пулей сюда. Сейчас тебе нельзя умирать.

Он посмотрел на нее, но ничего не ответил. Ванда продолжала сидеть на краю постели и смотреть в одну точку, сминая лист в комок. Регган сел перед ней на колени и заглянул в лицо.

— Эй, все будет хорошо, ты слышишь меня?

— Не смей умирать, — прошипела она и, быстро поднявшись, выбежала из лазарета. Гволхмэй еще немного посидел на коленях, склонив голову и стукнув кулаком по кровати, аккуратно поднялся на ноги.

— У нас есть три часа. За это время мне нужно пополнить арсенал и разобраться с Анной и Салазаром. Мне они надоели.

— Через час я собираю в конференц-зале тех немногих, кому я действительно доверяю, — без всякого выражения произнес я. Регган долго смотрел на меня прежде чем ответить.

— А почему ты говоришь это мне?

— Потому что и есть один из этих немногих. Кроме тебя там буду я, Эдуард, Эван и Рейн, если его найдут, — на этот раз он смотрел на меня еще дольше, затем молча кивнул. — Почему ты не согласился на вариант, предложенный Эдом? Она тренированный боец, а активные боевые действия все же не ожидаются, не сегодня, по крайней мере, я на это очень надеюсь. — Он смерил меня взглядом и снова сел на кровать. Было видно, что ему тяжело не только двигаться, но и стоять.

— Деймос, обещай мне, что ты не допустишь ее до оперативной работы. Какая бы ситуация не была, пускай роется в бумагах или отправляется в мое поместье.

— Она один из лучших оперативников, которые у меня есть и которому мы можем доверять. Я понимаю твои чувства, но и ты должен меня понять. Я не могу разбазаривать свои кадры…

— Деймос, она беременна.

— Эм…оу… — от неожиданности я больно прикусил язык и не знал, что следует ответить. — Хм. Поздравляю.

— Именно поэтому Родовая магия Гволхмэев и все плюшки стали работать. Это случилось еще до моего присоединения к Семье. Поэтому ребенок является Гволхмэем по праву крови… — он смотрел куда-то мимо меня. Эта новость видимо сильно его огорошила, собственно, как и его жену.

— И она не знала? Ведь уже столько времени прошло…

— Морис сказала, что так бывает. Она даже проходила лечение, но «диагноз» ей вовремя не поставили, — он усмехнулся и покачал головой.

— Я не могу допустить до оперативной работы и тебя, прости, — я встал, глядя, как закрыл глаза Регган.

— Лучше меня у тебя никого нет.

— Это говоришь не ты, а твое самомнение. Эдуард и Эван лучше нас обоих вместе взятых, когда мы на пике форме и вдвоем, а они по одиночке и смертельно пьяные. А ты сейчас далек от пика своей формы, — отрезал я, не желая больше продолжать этот разговор. — Все, хватит. Ты меня просто вынуждаешь отдать тебя на перевоспитание Эвану и поверь, тебе это очень не понравится.

— Деймос…

— Я сказал, нет. Бери больничный и валяйся здесь, набираясь сил. Мертвый ты мне ничем помочь не сможешь. Как и ей.

Он смотрел перед собой некоторое время, потом открыл банку и вытащил таблетку. Он выпил ее и положил лекарство в карман куртки. Поднявшись с постели и постояв немного, прислушиваясь к своему телу, он сделал несколько шагов и удовлетворительно кивнул.