Прогулки в пятое измерение

Одна газета озаглавила статью «Палач Хондагвы в Нью-Йорке». Самая умеренная газета назвала его «Диктатором», что в наше время является не самым хорошим словом.

Тут же были раскопаны все доступные факты о правительстве Хондагвы, ясно показывающие президента фашистом, мясником, убийцей и бандитом, который только что продал своих приверженцев в обмен на то, чтобы ему разрешили убежать из страны с награбленным.

Один из сенаторов поднялся в Конгрессе и напал на правительство за то, что этому диктатору разрешили приехать в страну, хотя по закону он все еще был главой дружественного государства. Было живописное описание, как его багаж пропустили без таможенного осмотра.

Вместо небрежной заметки о визите и невосторженном приветствии мэра, его встретил целый корпус репортеров и операторов, фотографии его появились на первых полосах все газет, наряду со статьями.

Он поехал в отель «Уолдербильт», где были забронированы номера для него и его охраны, и там тут же с должным ритуалом подняли флаг Хондагвы, указывающий на его присутствие. Но история на этом не кончилась. Газеты продолжали трудиться и оповещать обо всех его действиях.

Президент оказался толстым человеком, смуглым, с самым тяжелым взглядом, какой я только когда-либо видел. Он позировал для фотокорреспондентов в форме с саблей, принимая героические позы. Очевидно, по-английски он читать не умел, и никто из сопровождающих не посмел пересказать ему, что о нем было написано.

В вечерних газетах был подробно описан «Уолдербильт», где охрана в форме настояла на том, чтобы находиться рядом с багажом и даже поехала в грузовом лифте. Были также фотографии. Один фотограф разозлил охранника до такой степени, что на фотографии запечатлелась рука на кобуре и угрюмое, угрожающее лицо.

На следующее утро утренние газеты поведали новую историю. Президент заказал для своей свиты артисток, очевидно, желая устроить вечеринку. Никто не появился, и он устроил скандал. И тут, очевидно, кто-то все же собрался с духом и рассказал ему, какие материалы печатали в газетах, и он замолчал, как моллюск. Двадцать четыре часа он провел в своих апартаментах, не высовывая из них носа и ничего не заказывая, очевидно, опасаясь, что об этом напишут в газетах.

Но внимание к нему не ослабевало. Были вновь напечатаны фотографии вооруженной охраны, стерегущей его багаж. Из Хондагвы как раз поступили сведения о дефиците бюджета, и недостающие средства тут же приписали ему.

Затем в газетах последовали рассуждения о том, сколько он мог выкачать из страны за время своего владычества, и задавались риторические вопросы, а сколько миллионов долларов он вывез под прикрытием дипломатической неприкосновенности и сколько раздал, чтобы ему позволили выйти сухим из воды.

Выборы, которые должны были определить его преемника, еще не прошли, а Хондагва, судя по сообщениям, уже превратилась в сумасшедший дом. У власти стояло временное правительство, которое игнорировало правовой статус Гуттиэреза, и все покидавшие страну лодки и суденышки были полны соратниками президента, пытавшимися убежать от возмездия.

Я вошел в лабораторию Сантоса с некоторыми материалами, которые он попросил принести. Там я нашел еще шесть латиноамериканцев, слушающих, что он говорит им по-испански. Когда я вошел, все повернулись ко мне с напряженными лицами, но Сантос познакомил нас — у всех были испанские имена типа Кальдерон, Ибарра и так далее, — и они расслабились. Тогда он принялся экспансивно рассказывать мне:

— Это мои старые друзья и товарищи по оружию, амиго. Мы потеряли связь друг с другом, но появление Гуттиэреза в Нью-Йорке, заставил нас снова собраться вместе. Из-за газетной шумихи мы решили, что с ним что-то должно произойти. Американское правительство, конечно, заберет его богатства. Вероятно, он будет арестован и выдан Хондагве как обычный преступник. Хотел бы я быть там, когда до него доберется толпа!

Лица остальных шести человек стали совершенно бесстрастными. Не хотел бы я, чтобы кто-нибудь так ненавидел меня!

— Мы встретились здесь, чтобы поспорить о политике, — с явным удовольствием продолжал Сантос. — Так же я пригласил их, чтобы продемонстрировать свое открытие. Боюсь, что они посчитают его колдовством, но мне очень хочется похвастаться перед своими соотечественниками.

Я передал ему то, что принес, в основном, маленькие батарейки, которые раньше использовались для портативных раций. В настоящее время их трудно достать. И Сантос начал свое шоу.

Он показал все, что я уже видел, а затем продемонстрировал кое-что новенькое. Очевидно, он прекратил работать над тем, что я видел, и сделал новое устройство — диамагнетик или как его там назвать? — которое во включенном состоянии создавало вокруг себя карманную вселенную — и могло растягиваться. Оно походило на ручной пантограф и было фута три в длину, но могло раздвигаться и становиться раз в пять длиннее. И по всей длине оно было завернуто в чужое пространство. Вот его-то Сантос нам и показал.