Прогулки с Библией

Поистине, блестящий удар! Остаются, как всегда, мелочи: как согласовать эту гипотезу со всем наличным материалом? Прежде всего, где находится Пунт? Какой-то египетский чиновник оставил запись, что побывал «в Библосе и Пунте одиннадцать раз», Библос — древняя столица Финикии, и его развалины по сей день сохранились к востоку от Бейрута. Естественно считать, что Пунт был неподалеку. Тем более что Пунт — это искаженный Понт, а Понт, согласно одному из мифов, — «отец Посейдона и Библоса». В его честь вторая, после Библоса, столица финикиян могла называться Пунт. Дружба Соломона с царем Финикии Хирамом известна: Хирам доставил экзотические кедровые деревья для строительства Храма; вместе с Хирамом флот Соломона ходил в богатейшую страну Офир — для этого Соломон даже построил собственный порт на Красном море Эцион-Габер. (Через этот порт, кстати, и могла прибыть царица Хатшепсут.) Впоследствии, когда финикийцы были вытеснены с восточного средиземноморского побережья и, переселившись в район нынешнего Туниса, создали там Карфаген, римляне называли свои войны с Карфагеном «пуническими». Все указывает на то, что Понт был другим названием Финикии и шире — восточного побережья Средиземного моря. А значит — и Палестины. Пункт первый доказан.

Пункт второй: Хатшепсут — царица Савская. Ну, прежде всего, женщина на престоле — много ли их вообще было? К тому же обе — путешественницы. Вероятность двух случайных совпадений еще меньше, чем вероятность одного. Куда естественней считать, что это одно и то же лицо. Правда, на рельефах Хатшепсут нет ни одного упоминания о правителях земли Пунт, но это умолчание можно объяснить: гордыня египетских фараонов не позволяла им упоминать имена чужеземных царей, даже таких великих и могущественных, как Соломон. Зато многие детали рельефа поразительно красноречивы: скажем, прибыв в Пунт и высадившись на сушу, Хатшепсут по мере своего продвижения внутрь страны встречает удивительные, обсаженные деревьями «террасы» — типично палестинский пейзаж; рельефы особенно восхваляют привезенные из путешествия экзотические деревья, — но Хирам подарил такие Соломону, а тот мог подарить их царице; изображения привезенных из Пунта изделий неплохо согласуются с описаниями утвари иерусалимского Храма в Библии; сам храм царицы Хатшепсут удивлял современников странностью архитектуры и ритуала — это можно истолковать как свидетельство, что он был построен по образцу Соломонова; царица Савская прибыла к Соломону «с юга», со стороны моря, как и Хатшепсут; местонахождение ее царства относят к Йемену или Эфиопии, но у Иосифа Флавия в его рассказе о царице Савской есть прямое (никем до сих пор не учтенное) высказывание: «Женщина, которая была в те времена царицей Египта и Эфиопии, примечательная своей мудростью и многим иным, прослышала о мудрости Соломона и воспылала желанием увидеть его страну…» Если это не Хатшепсут, то кто же это?!

Как и в случае с гиксосами, свою очередную реконструкцию Великовский кончает гипотезами, возбуждающими воображение. Царица Хатшепсут, говорит он, как правило, изображала себя в мужском облике — дабы не смущать своими неподобающими фараону женскими статями умы верноподданных египтян; не в этом ли разгадка знаменитой легенды о «ногах царицы Савской» — в одном варианте легенды она их скрывала, потому что они были кривые («козлиные»), в другом — потому что они были волосатые, «как у мужчины». Другая легенда утверждает, что гостья родила от гостеприимного хозяина сына (сластолюбие Соломона широко известно); эта легенда была в особом почете у эфиопов, которые утверждали, что родословная их негусов восходит к этому незаконнорожденному потомку двух мудрейших родителей; может быть, все может быть, меланхолически замечает Великовский, но куда интереснее, что эфиопская мифология именует царицу Савскую Македа, а царское имя Хатшепсут пишется на ее рельефах как Макера!

Если вы и после этого сомневаетесь в их тождестве, вы, наверно, непоправимо лишены воображения…

Остановимся на этом. Не будем следовать за всеми взлетами и падениями славы Великовского. Перипетии его судьбы пришлись бы впору герою авантюрного повествования. Редко кому выпадало на долю столько ослепительных надежд и столько же глубочайших разочарований. Что поддерживало его в этой титанической борьбе? Только яростная вера в свою правоту и неукротимый темперамент бойца. Любопытно, что на его счету были и сочувственные отклики некоторых ученых. Но мало кто из них стал сторонником его теории. Больше того: то, что Великовский последовательно «подгонял» все свои космогонические и исторические построения под утверждения Библии и мифов, было постоянным источником раздражения — наука требует иных доказательств правоты. Что бы ни говорили о расчетах, которые опрокидывают его предположения, он тотчас находил новые соображения, чтобы подкрепить свою постройку.