Читаем Прогулки с бесом. Том первый (СИ) полностью

- Чего теряешь? Жизнь на излёте, днём позора больше, меньше - что с того? Кому ныне старая служба родителя врагам интересна, у каждого свой "вражеский прислужник" был рядом? А занятие может стать опасным в случае, если вздумаешь огласить "оправдательные документы предателям и вражеским прислужникам". Если не отходить от правила "предатели - мерзость!" - ничего, можно в "назидание другим" рассказать о предателях. Главное - при описании "антинародной деятельности предателей и изменников родины" придерживаться общих правил. Что принято делать в непонятных случаях?

- "Валить на "серого"!

- Верно!

- Как быть, если забудусь и навалится христианский призыв "прощать врагов наших"? - и неожиданно, явно с бесовской подачи, появились рассуждения в пользу и защиту презренных:

а) "пришли в дом чужие люди, принесли смерть и разрушение понятно, нужно браться за топор и менять ситуацию... Исполнить желание "поквитаться с врагами любым способом без учёта кому и кто больше напакостил",

б) опять пришли чужие люди, но ничего худого не сделали. Соседу - да, досталось от них, а мне - нет. Если сосед друг мне - приду на помощь, но если вражда наша ни на минуту не прекращалась, и если сосед когда-то по недомыслию доносом оговорил меня, или я соседа, что без разницы? И по причине такой нашей обоюдной "простоты душевной" оба побывали "в узилище иродовом" немалый срок, а все наши родичи "рассеялись, как пыль дорожная"? Почему на время не забыть "христианское смирение" и не отдать долг соседу полной мерой?

- Бывало?

- Сколь угодно!

- А как быть с христианским призывом "прощать врагов ваших"?

- Так, как сказано: с "терпением..."

Не хватит ли писать о прошлой войне? Не удариться ли в фантазии о предстоящей бойне?

- Позволь не согласиться: как-то ведущая популярной программы любимого тобою ОРТ, огласила: "о войне много сказать невозможно", или что-то в этом роде, но смысл неизменен. Сколько бы ни говорили о прошлой войне - будет мало. Раз. Два: если в фантазиях на сто процентов опишем будущую войну - ничего не достигнем.

- Почему?

- Нам не поверят.

- Войны набили оскомину, за каким чё... прошу прощения, хреном, о ней писать!? Повторяю: нет у меня литературного института за плечами, а заниматься писательством, не имея диплома, окажется пустой тратой времени. И ещё соображение удерживает: войну встретил шестилетним и ничего о ней думать не мог. Всего лишь жил, но всё, чем война потом "отоварила" хорошо помню.

Как писать? Излагать всё, что видел в шесть лет через пятьдесят четыре года? Не велика ли пауза будет? Смешнее таких записей вроде бы ещё никто не делал, негожее занятие писать о прошлом старыми мозгами.

- Ошибка! Самое время писать о прошлом: пенсионер у финиша, величина с определением "время" тебя не трогает и не волнует, а о дипломе литинститута скажу так:

- Чему обучил в общей школе отличный педагог литературы и родного языка достаточно, чтобы изложить события прошлого, какой-либо особой хитрости на рассказы о житии с сорок первого по сорок пятый и далее не требуется.

- Время основательно старый телом и разумом, есть риск на половине дороги к славе "кокнуться", "отбросить лапти", "сыграть в ящик", или "отдать концы". Выбор не богатый и все одинаковы. Где носило ранее?

- О профессионалах пера: профи-баталисты своё сказали, пришёл черёд дилетантов, любителей, то есть. Не умрёшь, не "кокнешься" и не "потеряешь обувь" в ближайшие пятнадцать лет, положись на меня. позабочусь о телесном здоровье твоём. И о грамоте особо не переживай: нашими, бесовскими способами, окажу помощь в приобретении простого технического устройства (компьютер) с текстовым редактором, не позволяющим выражаться топорным языком и с нарушениями орфографии.

- А матом можно? Писать без мата о войне не смогу. Только одно упоминание о далёкой войне немедленно вызывает желание полностью перейти на инвектив, или объединиться с итальянским invekto. Итальянского языка, разумеется, не знаю, поэтому буду выражаться родным и привычным. Есть опасность быть притянутым к ответу?

- Никто не "притянет", а меня - тем более. Когда закончится запас страхов "притягивания к ответу"!? Ругаться матом о ваших войнах разрешено давно, они того стоят. Сам подумай: прошлая война была всё же ограничена временем, её за четыре года сделали. Что было потом - такому и названия нет.

- Как "нет"? Её "холодной" называли с постоянным ожиданием "вот-вот перейдёт в "горячую"!

- Считаю вас единственным народом в мире, коему по душе война "горячая" и короткая, чем "холодная" и без конца.

- Пожалуй! "Горячая" война не годится, не все "горячую" переживут, кое-кому следующая "горячая война" может оказаться последней...

- Причина?

- Народ сгинет... Но вас пусть не пугает перспектива исчезновения, вы переживёте любую "горячую" войну. Лучших и больших специалистов по "перемалыванию" всяких войн, чем вы - во всём мире не найти!

- Спасибо, друг! Порадовал!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний
Последний

Молодая студентка Ривер Уиллоу приезжает на Рождество повидаться с семьей в родной город Лоренс, штат Канзас. По дороге к дому она оказывается свидетельницей аварии: незнакомого ей мужчину сбивает автомобиль, едва не задев при этом ее саму. Оправившись от испуга, девушка подоспевает к пострадавшему в надежде помочь ему дождаться скорой помощи. В суматохе Ривер не успевает понять, что произошло, однако после этой встрече на ее руке остается странный след: два прокола, напоминающие змеиный укус. В попытке разобраться в происходящем Ривер обращается к своему давнему школьному другу и постепенно понимает, что волею случая оказывается втянута в давнее противостояние, длящееся уже более сотни лет…

Алексей Кумелев , Алла Гореликова , Игорь Байкалов , Катя Дорохова , Эрика Стим

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Разное