Прогулки с бесом. Том четвёртый (СИ)

- Безнадёжная дура раз, два: "трясусь я - пусть и другие трясутся, не одной умирать со страху!" Вот и заражала страхом как умела, а что заражает детей не думала, обстановка не позволяла.

Сколько тогда было дурочек, что взять-предъявить?

- Женщине позволено быть любой дуррой, вплоть до "невыносимой" Скулила баба от страха, она-то в спокойной обстановке плохо соображала,а чего ждать в налёт? Не давалось бабе соображать, в какой части города вражеские асы разгружали бомбовые люки, вот и казалось, чтодоберутся до её частного погреб если не сию минуту, то позже.

Простим слабую женщину и звукоулавливающую вражескую технику, за фантазию о приборе подслушивания достойна уважения.

- Если не учитывать агрессию и вывод "ты нас всех погубишь". Серьёзное по тем временам обвинение.

- Его Величие Неуправляемый Страх., он, владыка, первое зло в войну. Твоё детство, ты дышал сероводородом в яме, тебе и решать: прощать, али нет.

- Что предлагаешь?

- Прощать.

Сколько владельцев погребов звали соседей разделить страхи высчитать по причине малого возраста и полной безграмотности не мог.

- Ответь, о, искуситель, у высоких владельцев столичных подвалов нижние запорные решётки без команды открывались?

По терминологии матушки "державу теряли"?

- Нет.

- Совсем "нет"? У командиров запорные кольца стальные были?

- Сфинктеры у всех одинаковые и в опасные моменты телу открываются без команды из центра. Но такое бывало вначале, а потом повторные налёты укрепляли кольца, сказывалась тренировка. Или дрессировка?. Всякая дрессура требует время и таланты как дрессировщика - так и дрессируемого Запорным кольцам на укрепление "характера" требовалось определённое количество налётов, и ни каких-нибудь далёких и пустяшных, но близких, с названием "прощай, мать родная"! Помнишь момент, когда срамной, вонючий сфинктер перестал открываться по пустякам?

- Приблизительно к сентябрю не было стыдно за себя.

- Вот! А высоких "погребных" начальников не бомбили как тебя, повод ослабления запорных колец отсутствовал, не было твоейтренировки. В немыслимых по комфорту подвалах, в немыслимой прочности бетонных погребах с запасом жратвы, вин и вентиляции царственные дураки, предлагали народу разделить с ними страхи "за будущее страны".

- Молчать, а то враги услышат! - пугали народ?

- Пугали, новизна отсутствует, суть одна, масштабы разные. Честные люди рассказывают, что и у больших людей запорные кольца такие, как и у малых, а потому и ведут себя одинаково. Давали "слабину", а излишки сероводорода вентиляторы удаляли... У больших людей и оснований держать задние проходы постоянно открытыми больше вашего, но никто не спросил больших людей до сего дня за бомбёжку твоего города самолётами Люфтваффе.

У граждан, спасающих жизнь в земляных норах, было три пути:

а) забыть о способности колец закрываться и жить с постоянно открытым,

б) приступать к тряске телом от мысли "ночью опять прилетят и разбомбят к ядрёной матери"!

в) один раз страшно разозлиться на подлую, и, пребывая в беспамятной ярости, есть и такая,, сказать только себе и небу:

- Сволочи проклятые, чтобы вам до аэродрома не добраться! - и смею уверить любого труса, что после посыла проклятия в сторону гудящих авиационных моторов сфинктеры закрывались! Затягивались весьма прочно! Удивительно и так всё просто! Поверь, читатель: прочность затяжки природного запорного кольца зависела от степени собственного гнева! Если когда-либо доведётся на себе испытать обработку чужими бомбами и не испытывать непроизвольного открывания сфинктера - приходи в ярость! - никакие неприятные запахи исходить от тебя не будут!

Только сейчас дошло (как долго!), что владелица погреба, где отчаянно воняли в памятную бомбовую ночь, приглашала спасаться соседей с простым объяснением: страшнее смерти одной колотиться в собственном ненадёжном "убожестве" с "вытекающими" последствиями. Человеколюбием и заботой о ближнем в погребене пахло, но царили другие "ароматы". Она не знала русских пословиц и поговорок, но придерживалась: "на миру и смерть красна". Великое чувство интуиция!

Вспоминаю плакат времён начала войны: женщина крепко прижимает ребёнка к груди, а вражеский штык-нож вот-вот проткнёт мать и дитё! По-хорошему, правильно плакат должен выглядеть так: женщина собой закрывает ребёнка полностью, ребёнок угадывается, но не виден А на плакате первым на вражеский штык идёт дитё появление нехорошей мысли: "баба закрывается закрывается ребёнком, обвиняю автора в бесчеловечности с диагнозом: "погребная" болезнь"

Древнюю подвальную истеричку понял взрослым:

"Господь не допустит гибели невинных малюток" авось, с малютками и меня помилует! - тема защиты матери и малютки беспроигрышная в прошлом, а равно "ныне, присно и во веки веков"

- Аминь.

- Потомки владелицы "бомбоубожества" в новые времена используют детей с целью собственного спасения?