Читаем Прогулки с бесом. Том 1 (СИ) полностью

- Какая сука спровоцировала беспорядки!? - расследования ничего не дают, лишние, и без расследований понятно откуда уши растут, и остаются песни о "поле и кувыркании с голым задом".

Глава восьмая.

Прогулка в "духовность"

- Заявлять "житие мое изобиловало многими днями ублажения утробы изысканными яствам" перебор, воздерживался, помнил нехватки военных дней во младости. Хотелось пережрать, а нечего.

"Пережрал" грубая форма родственного "перекушал" с одинаковым результатом утробе. Случались переборы, не без греха, но чтобы жить и трудиться только во имя угождения чреву - не было.

- Скажи "заработки не позволяли предаваться чревоугодию" а не разум удерживал. Кто не любит сладко покушать, и каким нужно быть героем, чтобы гнать ароматы хорошей кухни и уходить в помыслы о высоком?

Память о запахах неуничтожима и там, куда приходите в финале - очищаетесь от всякой информации по типу очистки на магнитных носителях, но память о здешних вкусных кусках вечна, неуничтожима и сопровождает вас и там.

- Коли аромат шашлыка из молодого барашка неуничтожим - тамошний мир не так уж и плох.

- Ради проверки заявления о шашлыках готов умереть?

- Готов.

- Там шашлыков нет, только память, но с запахом. О каких шашлыках речь, если нет мешка, куда укладывать яства?

- Обида. И выпивки нет, и от молодости осталась песня с глупыми словами:

"Выпьем здесь, выпьем тут,

на том свете не дадут,

а коль дадут -

выпьем там и тут!" - не забыл?

- Помню. Начало пятидесятых двадцатого столетия от "рж. Христова".

- Память о запахах и вкусах, целиком переходят вместе с душой в невидимый мир. Аромат курочки, запечённой на угольях яблоневого дерева, неуничтожим и остаётся навсегда, в какой бы форме не существовал. Лишившись плоти, земной радости и печали, можете заявить в компании себе подобных:

- Начало жизни положило чудо кулинарии с названием "заокеанские куриные ляжки копчёные в отечестве".

- Почему не отечественные куриные ляжки, но заокеанские?

- Политический вопрос, а политика дело нехорошее, опасное. К тому политика пытается предугадать будущее, а мы сидим в прошлом. Что непонятно с заокеанскими ляжками? Не могут заокеанские производители куриных ляжек закоптить продукцию должным образом, нет таланта.

- До знакомства с заокеанскими куриными ляжками и жизни не было, во мраке пребывал, заокеанская куриная продукция подобна второму "сотворению мира".

Но почему заокеанская курица и ничто иное? Дерево - твоё, курица заморская, подозрения "о дружбе народов?"

- Бери аромат любого отечественного продукта без элементов генной инженерии и отправляйся в мир иной.

- А не прославиться нам законом? Маленьким, пустяшным и без надежды на исполнение по причине строгости? Внутреннего пользования, но чтобы закон попал под определение "закон суров - но это закон"!

- Тема?

- "Наркоман вправе колоться до поры, пока не отбросит лапти от перебора дозы, но подлежит уничтожению по ненужности обществу"

- Жёстко...

- Нормально, наркоман есть паразит, ненужность среде обитания нормальных людей. Наркоман сажает на иглу слабых разумом и телом, ему нужны "друзья по несчастью"

Под действие закона подпадает всякий, кто портит другого не только посадкой на иглу, но знакомит с алкоголем, табаком и ранними половыми связями...

- ... а равно подлежит ликвидации всякий, кто завлекает слабых разумом в новые учения. Что ещё придумал, что мечтаешь узаконить?

- Для начала достаточно, излишества вредны, а в законах особенно.

В двадцать лет в подробностях помнил шестнадцать, в тридцать стал кое-что забывать, в пятьдесят подруга "Память" на просьбу вспомнить нужное показывает фигу. Фамилию мою помнишь?

- Понятно! Отныне будешь ходить под агентурной кличкой "Амнезинский". Вижу, не на того поставил...

- Как называется свойство памяти, когда с возрастом теряются крупные и важные детали прожитого, память не сортирует на приятные и не совсем таковы но валит всё в учу и без слов говорит:

- Любуйся!

О мелочах речь не идёт, мелочь потому и мелочь, что особых расстройств не вызывает. Хотелось бы назвать свойство "длинной памятью" по аналогии с короткой, а коли дозволяется жить короткой памяти - почему не быть и "длинной"?

- ...и глубокой... Набирай умность, что-то вроде закона.

- Нам самодельных законов не хватает, пропадаем в беззаконии.

- Как понимать "самодельные" законы? Что, есть и с заводского конвейера?

- Живёшь по конвейерным законам и не догадывался? Однако!

- Проехали, давай, выкладывай, не мнись!

Читатель, если свалится беда и обзаведёшься незваным гостем - в первом контакте бери верхушку в руки, в том залог будущего успеха.

- Поменяй "верхушку", на "инициативу", "верхушка" из уголовного мира, претит... Продолжаю: "всегда есть промежуток во времени между уже сказанным, и тем, что предстоит сказать, и длина промежутка между "уже" и "собираемся" определяет зрелость нации". Как?

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Волчья тропа
Волчья тропа

Мир после ядерной катастрофы. Человечество выжило, но высокие технологии остались в прошлом – цивилизация откатилась назад, во времена Дикого Запада.Своенравная, строптивая Элка была совсем маленькой, когда страшная буря унесла ее в лес. Суровый охотник, приютивший у себя девочку, научил ее всему, что умел сам, – ставить капканы, мастерить ловушки для белок, стрелять из ружья и разделывать дичь.А потом она выросла и узнала страшную тайну, разбившую вдребезги привычную жизнь. И теперь ей остается только одно – бежать далеко на север, на золотые прииски, куда когда-то в поисках счастья ушли ее родители.Это будет долгий, смертельно опасный и трудный путь. Путь во мраке. Путь по Волчьей тропе… Путь, где единственным защитником и другом будет таинственный волк с черной отметиной…

Алексей Семенов , Бет Льюис , Даха Тараторина , Евгения Ляшко , Сергей Васильевич Самаров

Фантастика / Приключения / Боевик / Славянское фэнтези / Прочая старинная литература