Прогулки с бесом. Том 1 (СИ)

Производя запись первой беседы с бесом - вижу: длинная и многословная, а тогда всё длилось секунды. Вот и верь заявлениям: "ничего иного и большего, чем скорость света в вакууме - нет"! - был ли первый контакт с сущность подтверждением заявления "в момент перехода человека в иное измерение перед его мысленным взором за секунду пролетают картины всей жизни" - не знаю, но в целом можно заявить:

- Беседа, по скоротечности, походила на смерть, и не совсем мёртвым был я. Или только "ходил по краю"?

В первые секунды исторического общения с сущностью (бес) - не менял положения: как застиг "нечистый" в положении "на спине" - так и очнулся в той позиции. Верный признак: беседа с вторгнувшейся сущностью могла длиться и меньшее время.

Позже пришла мысль: "интересно бы увидеть со стороны, как выглядел в момент переговоров? На старом диване, на спине, лежит человек не совсем пенсионного возраста, но " "трёхмесячный недохоженный". Просто: три месяца до "выхода на социальную защиту" остаётся, а там - "получение пенсионного удостоверения".

На лице человека бесцветная суточная щетина, руки сложены на груди, как у покойника... Подбородок почему-то задран к небу. Да, пожалуй, сходство с покойником наблюдается, но не совсем: "покойник" губами шевелит..."

Отдыхать расхотелось. В теле появилась бодрость, кою не испытывал последние тридцать лет. Царившая в природе жара конца мая куда-то исчезла.

Вышел на кухню и без сокрытия подробностей, без вступлений и предисловии, изложил жене всё, что испытал несколько минут назад. Рассказывая, заметил: в речи появились штампы, каких до вторжения беса не было.

Хотелось говорить правильно, красиво, и без применения "ненормативной лексики". Последнее желание удивило: "знаю мат на уровне эксперта, но почему исчезло желание применять мат"? - жена смотрела глазами, каких не видел в момент предложения "оформить наши семнадцатилетние отношения законом":

- Поздравляю с шизофренией! - заявила жена после отчёта о "встрече в верхах".

- Что за напасть?

- Раздвоение личности - медицинское учебное заведение в звании "техникум" познакомило с зачатками психиатрии.

- Как понимать? "Три по сто в одном стакане"?

- Оставь плоские шуточки о стаканах! Может, наконец-то, задумаешься о любимой жидкости! Заявляю, как работник среднего медицинского звена: при шизе малые граммы ускоряют переход в мир иной. Диагноз - "пятьдесят на пятьдесят", и сказать в какую сторону пойдёт психическое расстройство, как кончишь дни свои - не возьмётся ни один специалист психиатрии. Возможно, что и дотянешь до "социальной защиты": явных, видимых нарушений в поведении не вижу. Немного остаётся, меньше года, авось, окружающие не разглядят превращения. Потом безразлично будет, кем быть. Больше помалкивай, с умными речами не выступай: в депутаты городской думы не выберут... Торопишься сделать меня вдовой!

Это ж надо! Как точно выбрала "воспитательный" момент! "Обложила", как того волка, со всех сторон! Дипломат!

- Мать, побойся бога! Капли, коими утоляю извечную мужскую жажду грех "питием" называть!

- Теперь ты думай о "грехах" и побаивайся бога с таким квартирантом внутри!

- Тебе, как работнику среднего медицинского звена следует знать, что "шиза" чаще посещает женщин - на сильный и убедительный выпад жена не ответила.

- Что "шиза" для тебя и для мира? Одним тронутым больше - что с того? Кто заметит, а если и заметит - кого чужая шиза волнует, когда своёй хватает?

Бесовская правота оказалась главной и вышла вперёд: в цехе никто и никаких изменений не заметил, кроме мелочи: резкий отказ от участия в "скромных застольях с выездом на природу". Тогда и появилась первая не товарищеская мысль, явно внушённая бесом:

"Какая разница, где нажраться: на лоне природы, или в домашних условиях? Последний вариант лучше: упился дома - забот, как упившегося доставить в жилище и не оказаться в лапах "стражей нравственности" отпадает.

- Прелесть отечественных выездов на природу проста и понятна: : дома гадить во время пиров считается свинством чести не делает, а на природе гадить сколько влезет! Природа терпеливая и ни хрена не видит. Так начался моя порча и "отрыв от коллектива".

И ещё одно изменение появилось: на редких, бесполезных, а потому и ненужных собраниях трудового коллектива прятался от глаз начальника в мёртвой зоне. В каждом "красном уголке" совецких предприятий были зоны, где присутствующие трудящиеся выпадали из поля зрения руководства. Прятался по нужде: бес шептал соображения, я - запоминал и оформлял текстом. Когда что-то важное от компаньона записывал - соседи справ и слева бросали косые взгляды на писанину и нехорошо думали в мой адрес: "пишет... грамотей! поди, выступать собрался" - не мешал заблуждаться.

В домашней обстановке поведение не изменилось, если не считать, что время пребывание перед монитором удлинилось прямо пропорционально ревности жены к устройству с функциями

печатающей машине: компьютеру.