Прогулки с Андреем Толубеевым. Записки театрального дилетанта

— Пойдем пешком. Когда я смотрю на Невский — голова отдыхает…

Я с радостью отпустил машину.

Домой нам по дороге. Мне — на Большую Морскую, Андрею — на Исаакиевскую площадь. Зашли в Елисеевский магазин, он тогда еще был открыт. Андрею понадобилось купить его любимое селедочное масло, а я попутно прослушал небольшую лекцию о знаменитом магазине. Андрей хорошо знал, о чем рассказывает — уже тогда он работал над замечательной телепрограммой «Петербург: время и место».

— Представляешь, это творение «купеческого модерна» ужасало современников. Тем более, напротив они видели «божественный классицизм» Александринки. Думаю, архитектор понимал, что он строит, но ему нужно было выполнить заказ Григория Григорьевича Елисеева — с одной стороны. С другой — все-таки сделать реверанс в сторону рассерженных ценителей изящных искусств. К «чудовищу» со временем привыкли — время все меняет. И архитектурная мода, как и любая другая, тоже меняется…

Он вел эту передачу несколько лет, и, на мой взгляд, она была лучшей из всех просветительских программ, существующих на телеканале «Культура». Я старался не пропустить ни одной. Мне все было интересно: появление первых петербургских яхт-клубов, биография Александра Маринеско, история Смольного института — первого элитарного учебного института для женщин, сложная и трагическая судьба Ольги Берггольц, похождения знаменитого графа Джулио Ренато Литта… Недаром в 2003 году Андрею Толубееву была присуждена Государственная премия за заслуги в области просветительской деятельности.

— Да, Елисеев был сказочно богат, но он хорошо понимал простую истину, которую наши сегодняшние бизнесмены забыли: нельзя забывать о «простых» людях. Его магазины были рассчитаны и на богатых, и на бедных, и на людей среднего достатка. Здесь продавались товары на любой вкус и кошелек, но непременно высокого качества…

— Мне кажется, Андрей, ты сам себе противоречишь. Ты протестуешь против современной убогой архитектуры, безликих зданий-аквариумов, и тут же говоришь, что мода меняется… Возможно, и к современным постройкам привыкнут, как к Елисеевскому магазину…

— Я говорю совсем не об этом… — он взял меня за руку и мы вошли с ним в крошечный четырехугольный дворик, каких множество на Невском проспекте. Он был похож на колодец, этот глухой дворик — на всех четырех стенах штукатурка была обита, железные двери — некрашеные, искореженные, на окнах первого этажа — решетки, так что не совсем понятно, что это такое — жилой дом или камера предварительного заключения. Асфальт вспучен, словно его кто-то ковырял отбойными молотками.

— Может быть, хочешь зайти в подъезд? Там еще хуже, уверяю тебя. Вот все это и нужно приводить в порядок, вот о чем я говорил сегодня… Страшно смотреть, а ведь здесь живут люди. Вот о чем надо думать прежде всего. Легче всего объявить дом аварийным, сослаться на трудности, а еще легче — снести старье и построить из стекла и бетона очередной бизнес-центр, их уже расплодилось в городе, как грибов.

— Но ведь люди сами привели дом в такой вид…

— Конечно, если сто лет не ремонтировать, тогда виноваты жители.

— Но время такое, сколько дыр нужно залатать…

— А у нас с семнадцатого года одна отговорка — время. Решаем какие-то глобальные задачи, а люди — на десятом плане. Сейчас снова оправдание. Это напоминает мне анекдот про три конверта.

Я прошу Андрея рассказать.

— Господи, Константиныч, старый с бородой анекдот.

— Ну, если бы знал, не просил рассказать.

— Что ж, тогда слушай, — не стал тянуть Андрей.

— На одном крупном предприятии сменился директор. Передавая дела новому молодому, он сказал: «Я не буду тебе рассказывать о проблемах на предприятии, это долго, да и поверь, все ты будешь делать и решать по-своему. Однако, если возникнут нерешаемые трудности, невмоготу станет — на этот случай я оставил тебе в сейфе три конверта. Открывай по порядку: первый, второй и третий. Простился и ушел. Новый приступил к работе. Прошло какое-то время, дела заходят в тупик, ничего не получается, вспомнил о конвертах, открыл первый, прочитал написанное: «Вали все на меня». Стал выполнять «указание». Завертелось, закипело все вокруг. Собрания, митинги, протесты. Но рано или поздно и это надоело. Опять посыпались на директора упреки. Хозяйство чахнет, с зарплатой проблемы. Открыл директор второй конверт: «Начинай реконструкцию предприятия», — прочитал он. И опять закипела работа, в основном, бумажная: планы, расчеты, фильмы, призывы и выступления. Какие-то цеха сломали, какие-то остановили, в основном ездили по заграницам, якобы учиться. Но все равно, ничего не получилось. Делать нечего, открыл третий конверт и увидел: «Готовь три конверта».

Мы посмотрели друг на друга, смеяться не было сил, все про нашу жизнь.