Прогулки по умным местам

В 1971-м году – уже в институте – Анатолий, записав эту подборку по памяти, отправил её в раздел «Нарочно не придумаешь» популярнейшего тогда сатирического журнала «Крокодил». Из каждого места, куда попадало его письмо, он получал сообщения: Ваш сигнал получен и отправлен далее для принятия мер. Маршрут письма был таков: журнал – министерство просвещения СССР – министерство просвещения Украинской ССР – Одесский областной отдел народного образования. А в облОНО дело заглохло, ибо как раз в том году Фёдор Филимонович Смаглюк занял первое место на областном конкурсе лекторов по международному положению: общественная активность у него была высокая (он даже пенсионеркам в своём дворе читал эти лекции), а письменные тексты, представленные на конкурс, кто-то отредактировал.

Были у Фёдора Филимоновича и дополнительные (к общему отставанию от большинства его учеников) личные причины не любить лично Анатолия. Тот не только не пытался скрыть своё презрение к слабому и самовлюблённому учителю, но и написал о нём более десятка сатирических перетекстовок песен Владимира Семёновича Высоцкого, чья популярность тогда только началась, но уже была всенародной. Песни эти – и в канонической авторской версии, и с текстами Анатолия – знала и пела вся школа, включая учителей. Анатолий до сих пор полагает, что учителя были правы, не ограничивая выражение им своих чувств и тем самым тренируя его устойчивость к неизбежным в дальнейшем более резким и опасным столкновениям с сильными мира сего. Владимир и наш отец, напротив, полагают, что учителя выставляли его на передний край скандала вместо того, чтобы самим добиваться отставки непрофессионала и приучать Анатолия избегать конфликтов и скрывать свои мысли. Скорее всего, однозначная оценка тут вряд ли возможна.

Как бы то ни было, в 9-м классе Анатолий, хотя и сдал экзамен по истории (его принимали оба учителя, и возможности занизить оценку Смаглюк не имел) на 5, но с учётом четвёрок в табеле по всем четвертям получил годовую четвёрку. Исправить её задним числом в 10-м классе было невозможно, так что он остался без медали. Это повлияло на всю его дальнейшую судьбу. Вступительные экзамены на механико-математический факультет МГУ он сдал на 13 баллов (по 4 за письменную и устную математику, 5 за физику), а с таким результатом принимали в том году только медалистов и жителей сельской местности[61].

Правда, с этими (и даже меньшими: известно, что экзамены в МГУ, МФТИ, МИФИ и ещё нескольких престижнейших ВУЗах страны были куда строже, чем в большинстве ВУЗов СССР; поэтому их проводили в июле, чтобы неудачники могли в августе попытаться поступить в другие ВУЗы на общих основаниях) оценками можно было без дополнительных экзаменов зачислиться в несколько десятков тоже весьма престижных ВУЗов, чьи представители дежурили прямо в вестибюле мехмата. Анатолий и отец, специально приехавший в Москву на свой отпуск, чтобы обеспечить Анатолию жильё (у знакомых), пропитание и прочее жизнеобеспечение на время экзаменов, совместно изучили все предложения и выбрали московский институт электронной техники, открытый в Зеленограде всего четырьмя годами ранее и готовивший специалистов по многим новейшим направлениям, включая программирование, любимое Анатолием уже тогда. Но тут вмешалась мама. По телефону (а тогда междугородная телефонная связь была ещё очень сложна, и говорить пришлось со специального переговорного пункта на Центральном телеграфе Москвы) она выслушала свежую идею и сказала, что готова отпустить сына на пять лет за тридевять земель ради учёбы только в МГУ, а не бог весть где. По классическому анекдоту, еврейская мама отличается от арабского террориста тем, что с арабским террористом можно договориться. Пришлось Анатолию возвращаться в Одессу, поступать в холодильный и учиться на теплофизика. Правда, после института он всё равно стал программистом, но это уже не имеет прямого отношения ни к обучению, ни к науке, а посему выходит за рамки нашей книги.