Прогулки по Риму

Тут к нашей гостинице подъехал автобус с красными боками, и все ринулись занимать места, чтобы ехать на осмотр очередных достопримечательностей. Вечером Лара, как всегда, назвала нас «господами» и пригласила ужинать.

— Господ прокисшей подливкой не кормят! — Возмущению туристов не было предела.

Лара спокойно и хладнокровно обвела всех своими выпуклыми голубыми глазами.

— Я имела разговор с хозяином ресторана, — сообщила она. — Он лично приносит всем свои извинения.

— Подумаешь, она имела разговор! — фыркнули подружки.

— Извинениями сыт не будешь! — возмущенно замахал руками вынужденный покупать колбасу толстяк, а его дамы поддакнули ему нестройным визгливым хором.

Больше Лара нам объяснять ничего не стала, подняла повыше розовый бант на тонкой указке и повела нас гуськом на другую сторону улицы. Единственный мотоциклист, которого в этот момент угораздило оказаться перед нами, без всяких внешних признаков неудовольствия терпеливо ждал, пока мы, пятьдесят с лишним человек, не торопясь и разинув рты, перетащимся через узкую улицу.

Вскоре мы оказались у ресторана, уверенные, что Ларины успокаивающие слова не более чем отговорка и нас снова надуют — еще хорошо, если обойдемся без расстройства желудка. С таким настроением мы миновали знакомый уже вход и направились к нашему подвалу, стараясь не смотреть в сторону красиво убранного основного зала. Но к нашему удивлению, в подвал нас не повели. Официанты выстроились в проходе, преграждая дорогу. Лара осталась сзади, пересчитывая всех по головам, и мы не сразу поняли, что приятный рокот итальянских приветствий — приглашение пройти в основной зал. Перед нами были совсем другие люди. Их лица светились улыбками доброжелательности, никаких признаков холодности и неудовольствия не было и в помине. Нас рассадили, словно дорогих гостей. Так и казалось, что сейчас откуда-нибудь из динамиков грянет туш. На середину зала вышел пожилой смуглый человек в белом пиджаке и черном галстуке-бабочке. Он сделал взмах рукой, показывая, что будет сейчас говорить. Лара подошла к нему и встала рядом, приготовясь переводить. Человек начал свою речь. Он говорил эмоционально, и лицо его выражало то искреннее негодование, то вдруг становилось огорченно-просительным.

— Этот господин — хозяин ресторана, — объявила Лара. — Он вышел, чтобы публично попросить у вас прощения за произошедший вчера инцидент. Он говорит, что утром уволил вчерашнюю бригаду официантов, и объясняет произошедшее тем, что вчера его самого не было в ресторане, а набранная им недавно команда из бывшей Югославии не оправдала его надежд. В отсутствие хозяина эти люди решили сделать свой бизнес — открыли подвальное помещение и использовали его как дополнительный зал для туристов. Выручку же из основного зала прикарманили.

В этом месте хозяин поднял глаза к небу.

— Боже, зачем ты посылаешь мне таких людей? — невозмутимо перевела Лара. — Сегодня он устраивает для вас праздничный вечер! Этим он хочет загладить свою вину и не допустить разрыва контракта с туристической фирмой, который немедленно последовал бы по моему настоянию.

Человек в белом пиджаке взял руку Лары и с молящим видом приложил ее к своему сердцу.

— Поэтому сегодня все напитки и дополнительные блюда для вас подаются бесплатно! — закончила Лара с большим достоинством и аккуратно отняла от груди хозяина свою руку.

Мы все захлопали. Честно скажу, такого количества вина я не пила еще никогда в своей жизни! «Дольче вита» лилась рекой, я опять ела так понравившиеся мне кальмары, а другие — телятину, пиццу, лазанью, курицу в знаменитом грибном соусе и тающие во рту сладкие пирожки и мороженое. Лара же, как это бывало почти всегда, не принимала участия в пиршестве. Убедившись, что мы заняты едой и не нуждаемся больше в ее присутствии, она исчезла. Мы развлекались без нее как могли, хозяин лично подходил к каждому и спрашивал, нет ли каких претензий, и никто из нас не подумал, что мы получили халявный банкет исключительно благодаря железной руке Лары.

— Трудно было объясняться с хозяином? — на следующий день спросила я ее.

— Итальянцы — разумные люди, — ответила она. — Они дорожат всеми заключенными контрактами. Трудно было убедить хозяина, что его обманули официанты. Пришлось провести маленькое расследование. А когда хозяин понял, что выручку за вечер те прикарманили, он испугался, что его могут заподозрить в сговоре. Укрывательство от налогов в Италии хуже разрыва любых контрактов.

Наши туристы обсуждали произошедшее еще пару дней.

— Подумать только, он надел белый пиджак и бабочку, чтобы попросить у нас прощения! Где это такое увидишь в Москве? — щебетали девчонки.

— Заграница, блин! — глубокомысленно заметила теща толстяка.

— А мне жалко тех уволенных официантов! Здесь, в Италии, так плохо с работой! На что они теперь будут жить? — пропела юная влюбленная, отрываясь от обыденных поцелуев, и я заметила про себя, как уже неоднократно замечала раньше, что в состоянии любви человек становится добрее.