Прогулки по Парижу. Правый берег

Елисейские поля упираются в площадь Звезды (ныне плас Шарль-де-Голль-Этуаль, длинно, скучно, но зато уважительно), а в центре площади – Триумфальная арка. Понятное дело, что в городе многих побед (и многих проигранных войн) триумфальных арок много, но эта самая большая, самая главная – про нее всем известно. Даже Маяковский, не знавший никаких иностранных языков, и тот переходил на французский, заговорив об этой площади: «В Париже площадь и та Эту ал ь…» Эту ал ь – значит звезда, и звезда тут особенная – не пятиконечная и даже не шестиконечная (куда уж дальше?), у нее целых двенадцать лучей, двенадцать авеню, по воле великого барона Османа, сходящихся к площади; так что, если ваша машина в часы пик надумает, идя по кругу, нырнуть с одной улицы на другую, считай, полчаса уйдет на полкруга пробки да нервотрепки. Но арка будет спокойно стоять посредине в окружении японских туристов с камерами, великолепная, 49-метровая, высотой с блочную двадцатиэтажку да и шириной чуть не в 45 метров. А чтобы ее еще возвысить, Хитторф дома велел по кругу поставить низкорослые…

С крыши арки открывается великолепный вид на Елисейские поля и османовский Париж, а в центральном пролете арки с 1921 года устроена могила Неизвестного солдата, на которой с 1926 года зажжен так называемый Вечный огонь, так что, хотя войска больше не могут проходить под аркой, это одно из самых торжественно-официальных мест в Париже. Собственно, легкомысленные Елисейские поля, если помните, никогда не задумывались их создателями как торжественные подступы к алтарю отечества. Волшебник Ле Нотр засадил дорожки вязами, чтобы можно было с легким сердцем по тенечку взойти на холм Шайо, туда, где таможенный барьер. Однако острая потребность в пропаганде величия привела к тому, что и холм пришлось разровнять для сооружения этого монумента славы. Особенно острую потребность в величии испытывают, как известно, мужчины-недомерки. Коротышка Наполеон не был исключением из этого правила (хотя исключения возможны). 18 февраля 1806 года Наполеон отправил своему министру внутренних дел письмо на тот предмет, что хорошо бы соорудить что-нибудь этакое громадное, что соответствовало бы его великой армии (и ее предводителю, конечно). Он уже заказал Триумфальную арку, но хотелось бы чего-нибудь еще пограндиознее. Министр срочно собрал архитекторов. Стали спорить, где установить что-нибудь «громадное» – на площади Бастилии, у барьера Гоблен, у барьера Данфер или барьера Шайо? Выбрали Шайо. Потом стали спорить, что установить. Разыгралась фантазия. Большинство соблазнялось сооружением монумента в виде гигантского слона. Император до сих пор бредил великими победами своей в сущности позорно проигранной египетской кампании, а угодить-то надо было не публике – угодить надо было императору. Отлудить ему, скажем, слона с фонтаном, а внутри – музей его (не слона – императора) великих побед. В конце концов император склонился к проверенной веками традиционной триумфальной арке. Не будет же он проходить во главе войска под детородными органами слона. В день своего рождения 15 августа 1806 года маленький великий человек заложил первый камень в основание арки. Слона, кстати, тоже воздвигли – те, кто знаком с романом Гюго или хотя бы детиздатской выжимкой из него, без труда припомнят, что в слоне на площади Бастилии жили крысы и ночевал мальчик Гаврош. В 1807 году был утвержден проект арки, принадлежащий архитектору Шальгрену, но споры между специалистами затянули начало постройки (ох и гадят нам эти архитекторы, взгляните, что они нахимичили возле Кремлевской стены в моем родном городе!). Когда в 1810 году Наполеон решил принять в Париже свою новую жену (Марию-Луизу) под аркой своих побед, то на срытом холме Шайо еще ничего не стояло – одни столбы, хоть вешайся. Однако жених не растерялся. А может, просто он знаком был с опытом Григория Александровича Потемкина. Так или иначе, велели изготовить «потемкинскую» арку – на деревянный каркас натянули полотна, на которых Лаффит и написал всю триумфально-арочную роскошь – несуществующие барельефы, Амура в Марсовой каске и сентиментальную надпись: «Она чарует, ублажая досуги героя…» После свадьбы арку разобрали, так что благодарному отечеству эта затея обошлась в каких-нибудь полмиллиона франков, в тысячи раз дешевле, чем миттерановское шествие с ряжеными красноармейцами в 1989 году. Через несколько лет по известным всему миру причинам работы по сооружению арки были остановлены, однако уже в 1823 году Людовик XVIII (тоже был изрядный бурбон) приказал завершить арку и посвятить ее не слишком впечатляющей испанской победе герцога Ангулемского. Это высочайшее решение вдохновило известного стихотворца Виктора Гюго на следующие бессмертные строки:

До небес вознесись ты, о арка победы, Чтоб гигант нашей славы прошел бы под нею, Не согнув свою выю…