Прогулки по Луне

Ветров устроился рабочим на стройке. Приобрел на рынке какие-то документы, переклеил фотографию. Весна, но здесь, на Севере, еще совсем холодно, мороз. После работы садился он на лавочку, курил, расстегнув ватник, смотрел на Луну, думал о том, что там, далеко, бесконечно далеко осталось его сердце. «Эй, Луна, не печалься… Юрка еще вернется на свою вторую родину. Вернется, вернется, как вернуться-то? Ну, один раз добрался. В первый раз всегда труднее. И теперь, поди, тоже доберусь. Вторая родина – вот как все обернулось. Коварная родина, что у тебя за мысли, Луна, не хочешь со мной поделиться? „Жизнь – это дерзкое приключение, либо ничто“. Кто это сказал – Дэвид Свенсон, что ли? Кто я теперь – прежний Юра Ветров или так и остался его лунным аватаром? Нет уж прежнего Юры Ветрова – земная тяжесть вернулась, а он не вернулся. Фу! – один только воздух, одни воспоминания. Да и остались ли эти воспоминания, может, это только сон о прежней земной жизни? Сон лунного Йодгара о прежней жизни на Земле. Почему сон – а сын мой, Сережа, святым духом появился, что ли? Надо на Луну возвращаться, надо бы нашим помочь там. Вот Сережу повидаю, и махну туда! Там много дел накопилось, там Мэри… Хочешь сеять добро, святой Антоний, праведник из Петербурга, энтузиаст виртуальных плазменных структур? „В мире абсолютного добра не существует – его невозможно ни описать, ни достичь“, – отстань ты от меня, проклятый Свенсон, со своими нравоучениями, тоже мне, умник индусский, с тебя, кстати, все ошибки и срывы и начинались. Делом надо заниматься, а не мудрствовать».

Купил направленную КВ антенну, установил на вершине небольшой сопки, направил на Луну. Подключил приемник. Приходил по ночам, шарил по диапазонам. Наконец нашел. Повторяющийся сигнал. Связь плохая… Через шумы и щелчки… Ему показалось, что он услышал далекий, еле слышный женский голос: «Юрий, Юрий, я жду тебя… Юрий, Юрий, я жду тебя». А однажды – может, почудилось? – «Я тебя никогда не забуду…». На ломаном русском языке. Не уберег я свою любовь. Не сохранил. Вот и стал «магардо». Все, как цыганка сказала, так и случилось. Нет мне прощения.

На железнодорожном вокзале в Котласе из вагона вышел невысокий подтянутый мужчина в демисезонном пальто без шапки. Тепло, солнышко, весна и здесь вступает в свои права. Гладко выбрита голова, густая черная борода. Дежуривший на перроне внушительного вида молодой полицейский сделал стойку. Откуда приехал этот абрек, Кавказ, Ближний Восток? Бдительность, бдительность и еще раз бдительность. Подзаработать тоже не мешало бы, детишкам на молочишко.

– Сержант Громыхайло. Ваши документы.

Приезжий щурится на солнце, не торопясь расстегивает пальто, достает и показывает корочки. Сержант вытягивается в струнку, отдает честь.

– Извините, товарищ полковник, обязан проверять.

– Вольно, сержант. Я ведь в штатском. Значит, не полковник. Просто Владимир Владимирович. Расслабьтесь, сержант. Объясните лучше, как мне до Коряжмы добраться?

В кармане полковника зажужжал телефон. Он отошел в сторону.

– Алло, это ты, Инга? Да вот, в Котласе на перроне. Доберусь до места, позвоню. Слушай, как ты это сделала? Система не могла найти, Наливайко не смог. Сам Даниил Александрович… А ты разыскала. Похоже, ты еще любишь его, колись. Кого, кого? Не меня же, его и любишь.

– Куда мне, старой кобыле? Все в прошлом. Отцвели-и-и уж давно-о-о хризантемы в саду-у-у… Кстати, можешь говорить мне «Инна», передача кодируется. А рядом с тобой никого нет, я уже проверила. Между прочим, Инга твоя вот-вот умрет. Останется только Инна.

В общем так. Отвезешь Юрку в теплые края – отмоешь, отогреешь, приведешь в чувство. И в Центр подготовки. Скажешь, что здесь был наставник, встречался на самом высшем. Дал добро на русскую экспедицию. Готовим десять кораблей – сто человек десант, подготовленные мужики, пора уже там, у вас, порядок наводить. Селениты современное оружие дадут.

– Сам наставник был? Тантризмом, что ли, занималась с ним?

– Что за шутки, Вовик, ты языку-то волю не давай, что за непристойные намеки в адрес немолодой дамы?

– Знаю, какая ты немолодая. Даниил Александрович месяц не мог прийти в себя после встречи с тобой. Произвела впечатление. Можно сказать, фурор. Как тебя вспомнит, сразу приступ тахикардии начинается. А его молодые помощники до сих пор бредят: «Ах, Инга Шторм, ах, Инга Шторм!»

– Давай-ка, дружок, ближе к делу. В общем, объясни Юрке, он будет руководителем, с наставником это тоже согласовано. Пусть Ветров готовится. Вывезем оттуда пожилых, раненых и больных. На Землю пойдут «Дрэгоны» Макса – помнишь еще такого? Это согласовано – два президента встречались. Кандидатура Ветрова с ними тоже согласована. Раз Россия с США договорились – значит дело пойдет. А детали экспедиции я расскажу ему при встрече.

– Не захочет он говорить с тобой.

– Это еще почему?

– А зачем ты хотела его взорвать, собиралась же взорвать – думаешь, он забыл?