Прогулки по крышам

– Да-да, знаю, – сказал смотритель, разгребая пальцами мокрый, а местами и подпаленный мех. – Сейчас мы тебя полечим, девочка моя.

Агата смотрела на них снаружи, взявшись за решетку ограды. Смотритель то ли напевал, то ли приговаривал что-то про себя, а шкура зверя под его руками тем временем принимала ухоженный вид. Спросил, не глядя на Агату:

– Давно работаешь с животными?

– Нет, – с сожалением сказала Агата. – Я с ними вообще никак не работаю.

– Как же ты тогда ее увела в клетку? – Пальцы последний раз пробежались по хребту леопарда, выискивая дефекты: зверь сидел, положив мужчине на колени тяжелую голову и довольно жмурясь. Еще и мурлыкал, наверное, как сытая домашняя кошка.

– Я с ней просто поговорила.

Смотритель поднял голову: тяжелые дряблые веки и очень зоркие серые глаза под белыми бровями. Поглядел-поглядел и сказал:

– Значит, убедительно говоришь.

– А смотритель чем занимается?

– Кормит, лечит, учит, нейтрализует магию бестолковых волшебников и талантливых детишек… Хочешь – приходи, я тебя тоже кое-чему научу.

– Я… я не знаю. Наверное, у меня не получится. Я ведь недавно…

Мужчина встал и оттолкнул морду ластящегося к нему леопарда.

– Это уж мне решать, у кого что получится. Я предупрежу Божевича о дополнительных занятиях.

Агата поглядела на него с сомнением.

– А вы?.. – спросила нерешительно.

Тот энергично кивнул.

– Да, деточка, я смотритель всего этого зоопарка. Ректор Иванов Павел. А как тебя зовут?

– Агата…

– Магистр, мы все убрали! – отрапортовал один из старшекурсников. Все было убрано так быстро и так блестело, что тут явно не обошлось без волшебства. Да еще и Зигфрид выглядел подозрительно довольным для провинившегося.

Иванов огляделся и хлопнул в ладоши.

– На сегодня все свободны, шишки и медали получите завтра! Агата, деточка, так не забудь, я жду тебя.

Келдыш посмотрел ему вслед.

– Вот это оперативность! Договорились об уроках с ректором Академии?

– Ничего я не договаривалась, – пробормотала Агата. – Он сам предложил мне со зверями позаниматься.

– Вы и так сегодня уже позанимались! – заметил Келдыш.

– Должен же кто-то защищать животных от всяких сумасшедших магов! – заявила Агата и поскорее ретировалась, чтобы Келдыш не стал ее воспитывать дальше. Пусть вон на Зигфрида переключится – тот больше проштрафился. Хотя, конечно, Водяной – не его подопечный. Выходя, она слышала, как ректор напевает:

– Чем больше знаю я людей, тем больше я люблю животных…

– Ну как? – спросила Стефи уже в автобусе. – Ты где была? Развлекалась?

– Развлекалась, – совершенно искренне согласилась Агата. Водяной уже в лицах рассказывал про происшествие в зверинце – и, конечно, он был главным укротителем вырвавшегося на свободу свирепого леопарда… Валерия озабоченно совещалась с воспитателем мальчиков Хасаном (наверное, как отчитываться за происшествие перед директором), Димитров, как всегда, молча сидел в своих «заговоренках». Агата попыталась его утешить – что Келдыш знает, что он не виноват, – но Славян посмотрел на нее невидящими глазами и сказал хмуро:

– Мало я этому дал!..

И Агата побыстрее отсела подальше. Да уж, мальчишек ей никогда не понять. Причем любого возраста.

* * *

Навстречу шел Андрэ.

Агата замедлила шаг. Продвижение Инквизитора по интернатскому парку можно было запеленговать по стихающим разговорам и смеху школьников. Не все его замечали, многие вообще стояли к дорожке спиной, но настроение ребят менялось, как меняется освещение, когда на солнце находит небольшое облако…

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Агата, – сказал Инквизитор на ходу. – Как поживаешь?

– Спасибо. Хорошо, – сказала Агата – уже ему в спину. Андрэ замедлил шаг и остановился. Повернулся, глядя на сомкнутые на животе руки. Колец у него не было. Вообще никаких – ни обручального, ни… Или у Слухачей нет кристаллизаторов? Наверное, они вообще не волшебники, а просто присосавшиеся к волшебникам… хм… пиявки? Не вампиры же?

Казалось, Андрэ раздумывает, о чем бы с ней поговорить.

– Как твои успехи в борьбе с магией?

– Вы же видите, – сказала Агата со слабым вызовом. Она его не боится, не боится. Ей нечего бояться.

Инквизитор склонил голову набок, разглядывая асфальт под ногами. Поправил педантично:

– Не вижу. Скорее – чувствую, слышу. Обоняю.

Агата невольно заинтересовалась.

– А что, магия у всех волшебников разная?

– Неповторима, как цвет глаз. Цвет может быть очень похож, но никогда – идентичен.

– Какой цвет был у моего отца?

– Коричневый, – не задумываясь, ответил Андрэ. – Очень мощная, очень основательная магия – магия Земли. Страшно огорчен, что мы его потеряли.

Сожаление в его голосе было искренним. Как можно жалеть того, кого ты сам уничтожил? Если спросить – он ли это сделал, – ответит? Агата почему-то не сомневалась, что не смолчит. На память вдруг пришли слова Келдыша: «Не стоит задавать некоторые вопросы, потому что вам могут на них ответить». Если магия для Слухачей – легкий наркотик, то может ли появиться зависимость, ломка, когда наркотик не получаешь вовремя?..

– Скажите… а если к вам долго не приводят на казнь… что вы… как вы…