Прогулки по Испании: От Пиренеев до Гибралтара

Посетителями трактира были в основном рыбаки и альпинисты, поскольку здесь собирались те, кто желал осмотреть горы, сгрудившиеся вокруг местного гиганта — Наранхо-де-Бульнес, около восьми тысяч футов высотой, который впервые покорили в 1904 году, и с тех пор на него взбирались не слишком часто. Первым conquistador— именно такое слово использовал хозяин — был дон Педро Пидаль-и-Бернальдо де Кирос, маркиз де Вильявисиоса, который достиг вершины 4 августа 1904 года; и, оставив самую драматичную часть повествования на закуску, patr'onприбавил: когда он умер, его тело вознесли в облака и похоронили на покоренной им горе.

Дождь прекратился, и я поехал дальше по ущелью. Там, где дорога отходила от реки, я остановил машину и исследовал темные глубокие затоны с помощью бинокля в надежде увидеть рыбу. Никогда прежде я не встречал лучших рыбных тоней и более красивого места для рыбалки; и я, видимо, был не одинок в этой мысли, поскольку в поле моего зрения внезапно появилась темная тень, выскользнувшая из реки и присевшая на секунду на камень. Это оказалась крупная блестящая выдра — по-испански nutria, — и я мог различить каждый волосок ее шкуры и маленькую кошачью мордочку. Посидев, она снова бросилась в затон змеистым волнообразным движением, почти не встревожив поверхность рябью. Я видел огромные горы вокруг и разглядел за ними, в серости неба, могучие Пикос-де-Эуропа, на чьих вершинах снега лежат круглый год. Я покинул ущелье Кареса и въехал в еще более высокиепустоши, где на склонах распадков стояли строем сосновые леса; снова горы, и наконец я различил на фоне неба далекую белую наклонную линию — несколько миль летнего снега.

Ничто из того, что я видел в Испании, не произвело на меня такого впечатления, как взгляд на Астурию — непокоренную землю горцев, естественную школу партизанской войны. Воины Пелайо, которые сбрасывали камни на головы мавров и запирали армии в ущельях, были предками тех астурийских шахтеров, которые завоевали зловещую славу во время гражданской войны своим бесстрашием и небрежной фамильярностью со взрывчаткой. Dinamitero [124]тех дней с бруском динамита в каждой руке, поджигающий запал от окурка своей сигареты, был самым упорным из бойцов. Это поистине странная Аркадия: с динамитом и яблочным сидром, воспоминаниями о Пелайо и Ларго Кабальеро [125].

Пещера Ковадонга, ныне храм Святой Девы Ковадонгской, которая, как считается, даровала победу Пелайо, расположена у начала живописной долины, среди распадков и сосновых лесов. Дикая местность вокруг — теперь национальный парк, где можно встретить серну и дикого оленя, диких кошек и волков, скоп, коршунов и медведей. Медведи не опасны, если не травить их собаками — тогда они могут дать яростный отпор. В те дни, когда медведи встречались не столь редко, как сейчас, я думаю, астурийцы нередко готовили копченые медвежьи окорока — говорят, восхитительные на вкус.

Подъезд к Ковадонге не мог бы быть более языческим: горная пещера и ручей, выбивающийся из-под скалы. Когда я добрался до вершины холма и выехал на террасу над распадком, то увидел четыре или пять автобусов, стоящих около базилики, посвященной Мадонне Ковадонга — Мадонне Битв. Я вошел в церковь и обнаружил, что она забита до самых дверей. Здесь царило буйство света и свечей. Я протиснулся внутрь достаточно, чтобы понять: как раз закончилась сложная церемония великой мессы в присутствии епископа. Внезапно двери открылись, толпа повалила из церкви и встала на террасе, ожидая появления епископа. Он вышел, сердечно благословляя всех направо и налево. Женщины подбегали и подавали ему своих детей, епископ делал знак креста над головками, улыбался и шел дальше. Среди людей не было ни одного туриста — в основном деревенские жители в воскресной одежде, старые крестьяне с толстыми посохами в руках и женщины в черном с маленькими кружевными церковными вуалями на лицах.

Как только епископ уехал, люди бросились к лавкам, где можно было купить медали с Мадонной Битв и другие сувениры храма, а другие поспешили в каменный туннель, ведущий в знаменитую пещеру. Здесь, на каменной площадке над скальной стеной стоит алтарь, обрамленный двумя свисающими каменными полками, на котором замерла в сиянии свечей маленькая, увешанная драгоценностями и укутанная парчой Мадонна. Толпа подходила ближе, чтобы преклонить колени и перекреститься. Набожность некоторых крестьян, особенно старух, была поистине прекрасна. Они приближались к алтарю на коленях, а некоторые даже ползли так по всему длинному туннелю, невзирая на грязь и сырость, и взбирались по ступенькам, отказываясь от помощи. И когда заползали на верхнюю ступеньку и видели перед собой безмятежную Мадонну Битв среди свечей, их старые лица озаряло выражение, которое будет на них, когда эти женщины подойдут к вратам рая. Эти старые крестьяне обладали тем, чего их возрасту так недостает и так необходимо — я смотрел на них, посрамленный и тронутый, радуясь, что вера все еще жива в нашем печальном и разочарованном мире.