Прогулки по Иерусалиму

Наибольшей боевой опасности в экипаже подвергался воздушный стрелок. Не имея броневой защиты, он был уязвим при атаке самолета истребителями противника. Стрелков всегда не хватало, они погибали чаще других членов экипажа. В составе разных экипажей, заменяя погибших и недостающих, я участвовал в 37 боевых вылетах. 37 раз был в воздушной атаке. Поэтому, в отличие от большинства комсоргов полка дальней авиации, имел титул «боевой комсорг полка». Пришлось участвовать в вылетах на самые ответственные цели. На моем боевом месте, месте воздушного стрелка, на выдвижной раме был установлен пулемет ШКАС. Лежа за пулеметом на полу фюзеляжа, я обязан был следить за пространством под самолетом и обеспечивать стрельбу по истребителям противника, заходящим для атаки в хвостовой «мертвый» конус.

Среди летного состава нашего полка были два еврея – штурман Яков Соломонов и воздушный стрелок Куба Гершер. Куба – доброволец из польских евреев, живой, активный, боевой, ненавидящий фашизм. Герой Советского Союза Н. А. Гунбин в своей книге о боевых делах нашего полка – «В грозовом небе» – пишет о них:

«Из рассказа летчика Парахина: после очередной атаки противника самолет, потеряв управление, резко пошел вниз. Даю команду покинуть машину. Вижу, как штурман Яков Соломонов выпрыгнул из нижнего люка передней кабины. После приземления на заснеженном поле стали решать, что делать дальше. Но осуществить наши намерения не удалось. Нас внезапно окружили вражеские солдаты. Допрашивали по одному. Соломонова, еврея по национальности, в тот же день расстреляли.

Из рассказа летчика Парашенко: приблизилось звено "мессершмиттов". Началась пальба. Стрелки сбили истребитель. Атаковал нас еще один "мессершмитт", стрелков не слышно. Покинули самолет я и штурман. На земле, когда стемнело, увидели, с болью в сердце, то место, где сгорел наш самолет с погибшими в нем отважными бойцами – воздушными стрелками Сергеем Пашинкиным и Кубой Гершером».

До высоких наград и почестей они не дожили. А к концу войны в нашем полку 29 летчиков и штурманов получили звание Героя Советского Союза.

Закончилась война. В 1945 г. стал слушателем Ленинградской военно-воздушной академии. Все слушатели курса с фронта. Один из них, Михаил Становский, был на войне летчиком-штурмовиком, на самолете «Ил-2» совершил 30 боевых вылетов. Человек он необычный – мастер спорта, в прошлом чемпион Союза по шашкам, исключался из КПСС за своеволие, собрал лучшую в стране коллекцию спортивных знаков. С Мишей мы встретились у Стены плача, он приехал в Израиль из Одессы повидать своего сына, живущего под Хайфой.

Многие из окончивших академию стали видными специалистами в области авиации и космонавтики, учеными, инженерами. Сегодня все они уже в отставке, но продолжают трудиться в научных фирмах, на заводах России.

Эту же академию, но 20 лет спустя, закончил мой сын Борис, пошел, как говорится, по стопам отца. Отговорить его от поступления в академию было невозможно. Он, как и дочь, Алла, закончил школу с золотой медалью. Две эти медали, конечно, во многом заслуга моей жены Люды Березовской, посвятившей свою жизнь детям.

Со временем Борис стал заместителем начальника отдела на пункте управления космическими полетами, подполковником. Теперь уже и он в запасе, трудится в одной из фирм в Санкт-Петербурге. А дочь Алла – житель Израиля, она врач-кардиолог в Иерусалимском кардиологическом центре.

Много лет моей службы после окончания академии были отданы работе на Высших летных курсах Военно-Воздушных Сил. Через мои руки прошли многие видные летчики, ответственные авиационные руководители, космонавты. Помогал им осваивать новейшую авиационную технику. Тогда это были «МиГ-23», «МиГ-25», «Су-19», «Ми-8»… Запомнились учебные занятия в аудиториях и на аэродромах с Германом Титовым, Владимиром Шаталовым, Алексеем Леоновым, Мариной Попович и многими другими знаменитыми летчиками и космонавтами. В их летных книжках остался мой автограф – допуск к первому вылету на новейшем боевом самолете.

* * *

Все это вспомнилось при прогулке по дорожкам «каменного цветка». Теперь мы спустились до его низины, где становятся отчетливо видны строения города Давида, до него теперь рукой подать. Здесь библейская Силоамская купель и источник Эйн Рогель («Фонтан Марии»). По преданиям, к нему приходила стирать мать Христа. Виден греческий монастырь св. Онуфрия. Под ним «Пещера апостолов». Находясь в Иерусалиме, нельзя не побывать у «каменного цветка». Но нельзя и забывать, что это место, место прогулки, официально называется «Променад».

В кибуц…

Самая южная точка Иерусалима – кибуц Рамат Рахель. Он основан еще в 1926 г. С вершины холма, по склонам которого раскинулись постройки кибуца, просматривается могила праматери Рахели[16]. Поэтому отсюда и название кибуца – «Холм Рахели». Но прежде чем об этом кибуце, о кибуцах вообще. Ведь кибуцы это символ Израиля, это социально-экономический эксперимент, который удался.