Прогулка заграницей

Наконецъ, въ припадкѣ безсильной злобы я рѣшился идти безъ носка; поднявшись на ноги, я направился прямо къ двери, какъ вдругъ передо мною неожиданно предстало мое собственное изображеніе, тускло отразившееся въ неразбитомъ еще зеркалѣ. На мгновеніе у меня захватило духъ; когда я пришелъ въ себя отъ неожиданности и сообразилъ, что въ довершеніе всего я умудрился еще заблудиться и положительно не въ состояніи оріентироваться, то ярость моя дошла до такой степени, что для успокоенія мнѣ пришлось посидѣть немного на полу. Если бы въ комнатѣ было всего одно зеркало, то оно, вѣроятно, помогло бы мнѣ оріентироваться, но ихъ была пара, что было также скверно, какъ если бы ихъ была цѣлая тысяча; къ тому же зеркала находились у противоположныхъ стѣнъ комнаты. Конечно, я могъ бы руководствоваться окнами, которыя представлялись мнѣ неясными, туманными пятнами; но дѣло въ томъ, что я до того смѣшался, что видѣлъ ихъ совсѣмъ не тамъ, гдѣ они были въ дѣйствительности, и только путался еще больше.

Я сдѣлалъ шагъ въ другомъ направленіи и уронилъ зонтикъ, который, упавъ на твердый непокрытый ковромъ полъ, произвелъ шумъ, какъ отъ пистолетнаго выстрѣла. Стиснувъ зубы и затаивъ дыханіе, я сталъ прислушиваться, — Гаррисъ не шевелился. Я поднялъ зонтикъ и осторожно опять поставилъ его къ стѣнѣ, но только-что отнялъ отъ него руку, какъ онъ снова, разъѣхавшись, упалъ на полъ и надѣлалъ не меньшаго треску. Я весь съежился и въ молчаливой ярости сталъ опять прислушиваться, — слава Богу, все спокойно. Съ мельчайшими предосторожностями вторично я принялся устанавливать зонтикъ на прежнее мѣсто, но какъ только отнялъ руку, онъ снова упалъ.

Я былъ доведенъ до послѣднихъ предѣловъ бѣшенства, и не будь въ этой обширной, уединенной комнатѣ такъ темно, такъ страшно, такъ торжественно-тихо, я, безъ сомнѣнія, разразился бы однимъ изъ тѣхъ выраженій, которыя, попавъ на страницы учебника для воскресныхъ школъ, могутъ серьезно повредить распространенію подобной книжки. Если бы умственныя способности мои не были затемнены всѣми этими непріятностями, то, конечно, я придумалъ бы что-нибудь болѣе умное, нежели мои усилія установить этотъ проклятый зонтикъ на скользкомъ, какъ стекло, нѣмецкомъ полу въ совершенно темной комнатѣ, тѣмъ болѣе, что это легко можно бы было отложить и до наступленія дня и избѣжать такимъ образомъ четырехъ неудачъ. Мнѣ оставалось одно утѣшеніе — Гаррисъ все время лежалъ спокойно и не шевелился, очевидно, онъ и не просыпался.

Зонтикъ нисколько не помогъ мнѣ оріентироваться; въ комнатѣ стояло цѣлыхъ 4 зонтика, и всѣ одинаковые. Мнѣ пришло въ голову, что, идя ощупью по стѣнѣ, я могу найти и дверь. Поднявшись на ноги, я приступилъ къ выполненію своего предпріятія, при чемъ тотчасъ же столкнулъ со стѣны какую-то картину. Картина была не велика, но шуму надѣлала не меньше, чѣмъ цѣлая панорама. Гаррисъ даже не пошевелился; но если дѣло пойдетъ у меня также и со всѣми остальными картинами, то нѣтъ сомнѣнія, что я его разбужу. Лучше попробовать какъ-нибудь иначе. А сначала слѣдуетъ найти столъ короля Артура, кстати, онъ все время попадался мнѣ подъ руки, и сдѣлать его операціонною базою поисковъ за собственною своею постелью; если я найду постель, то найду и графинъ съ водою и могу утолить палящую меня жажду и снова лечь спать. Чувствуя себя на четверенькахъ гораздо увѣреннѣе, я вновь принялъ это несвойственное человѣку положеніе и принялся за поиски. Скоро столъ былъ найденъ, хотя и не безъ ущерба для моей головы; потеревъ ушибленное мѣсто, я всталъ на ноги и съ вытянутыми руками и растопыренными пальцами, стараясь сохранить равновѣсіе, я двинулся для новыхъ открытій. Подъ руки мнѣ попался стулъ, затѣмъ стѣна, затѣмъ еще стулъ, за стуломъ диванъ, затѣмъ альпенштокъ, затѣмъ другой диванъ; это послѣднее обстоятельство удивило меня, такъ какъ я твердо помнилъ, что въ комнатѣ стоялъ всего одинъ диванъ. Я снова разыскалъ столъ и началъ поиски на-ново; нашелъ еще нѣсколько стульевъ.

Только тогда мнѣ пришла въ голову мысль, которой слѣдовало бы придти раньше, а именно, что круглый столъ не можетъ служить для меня операціонной базой. Тогда я двинулся впередъ на удачу и, блуждая среди хаоса стульевъ и дивановъ, попалъ, наконецъ, въ какую-то неизслѣдованную еще область, гдѣ и столкнулъ подсвѣчникъ, стоявшій на предкаминной полкѣ; схватившись за подсвѣчникъ, я столкнулъ лампу; схватившись за лампу, я столкнулъ графинъ, который покатился съ ужаснымъ звономъ. «А, наконецъ-то я нашелъ тебя, — подумалъ я про себя, — а вѣдь онъ все время чуть ли не подъ руками у меня находился». Въ это мгновеніе проснувшійся Гаррисъ во все горло закричалъ: «Убійцы, воры! — а затѣмъ добавилъ: Да я совершенно мокрый!»

Эти крики разбудили весь домъ. Прежде всего прибѣжалъ со свѣчею въ рукахъ въ бѣломъ длинномъ ночномъ одѣяній мистеръ X; за нимъ тоже со свѣчкой прилетѣлъ и молодой Z; изъ другой двери появилась цѣлая процессія со свѣчами и фонарями; здѣсь были и хозяинъ гостинницы и два нѣмца постояльца и горничныя — всѣ въ ночныхъ костюмахъ.