Прогулка заграницей

Вблизи стариннаго собора, подъ крышей, стоятъ три каменные креста, покрытые мхомъ и изъѣденные непогодою, а на крестахъ высѣчены каменныя же человѣческія фигуры во весь ростъ. Оба разбойника одѣты въ причудливые придворные костюмы середины шестнадцатаго столѣтія, Спаситель же былъ обнаженъ за исключеніемъ повязки кругомъ бедеръ.

Мы обѣдали подъ тѣнью деревьевъ въ саду, принадлежащемъ къ гостинницѣ, откуда открывается видъ на Неккаръ; затѣмъ, покуривши, мы легли спать. Подкрѣпившись сномъ, около трехъ часовъ пополудни мы были уже на ногахъ и надѣвали свои доспѣхи. Когда мы, весело разговаривая, проходили городскія ворота, то насъ догнала крестьянская телѣга, въ половину нагруженная капустой и другими овощами, которую мы и наняли. Телѣга была запряжена маленькой коровой и еще меньшимъ осликомъ и двигалась очень медленно, но тѣмъ не менѣе еще до наступленія сумерекъ доставила насъ въ Гейльброннъ, до котораго было пять, а, быть можетъ, и всѣ семь миль.

Мы остановились въ той самой тавернѣ, въ которой 350 или 400 лѣтъ тому назадъ проживалъ знаменитый въ то время рыцарь-разбойникъ и славный боецъ Гётцъ фонъ-Берлихингенъ, когда онъ только-что вышелъ изъ заточенія въ Квадратной Башнѣ Гейльбронна. Мы съ Гаррисомъ заняли даже ту самую комнату, которую занималъ и онъ и отъ стѣнъ которой не облупились еще обои, современныя этому рыцарю. Мебель была рѣзная, стариннаго фасона и насчитывала не менѣе 400 лѣтъ; запахъ же, наполнявшій комнату, имѣлъ, вѣроятно, никакъ ужь не меньше 1000 лѣтъ. Въ одной изъ стѣнъ торчалъ желѣзный крюкъ, на который, по словамъ хозяина, ужасный Гётцъ имѣлъ обыкновеніе вѣшать свою желѣзную руку, когда онъ отвинчивалъ ее, ложась въ постель. Комната была очень велика, можно даже сказать безконечно велика, и помѣщалась въ первомъ этажѣ. По нашему она, собственно говоря, находилась во второмъ этажѣ, такъ какъ въ Европѣ дома строются на очень высокомъ фундаментѣ, но здѣсь это все-таки называютъ первымъ этажемъ, хотя бы пришлось измучиться, пока до него влѣзешь. Стѣны были оклеены обоями яркаго краснаго цвѣта съ большими золотыми фигурами; обои эти, сильно запачканныя отъ старости, покрывали и всѣ двери, которыя такъ плотно были пригнаны къ своимъ косякамъ, что когда дверь была затворена, то приходилось шарить по стѣнѣ руками, чтобы найти ее. Обману этому способствовало еще и то, что фигуры обой не обрывались около двери, но со стѣны прямо переходили на дверное полотнище. Въ углу помѣщалась печь, одно изъ тѣхъ громадныхъ, квадратныхъ, обложенныхъ бѣлыми кафлями сооруженій, которыя походятъ скорѣе на надгробный памятникъ и наводятъ васъ на мысль о смерти, когда вамъ слѣдуетъ наслаждаться вашимъ путешествіемъ. Окна выходили на маленькую аллею, за которой помѣщались конюшни, курятники и свиные хлѣва въ перемежку съ жилыми постройками. Въ комнатѣ по обыкновенію стояло двѣ постели, одна въ одномъ углу, другая въ противоположномъ, другъ отъ друга на разстояніи хорошаго выстрѣла изъ стариннаго одноствольнаго пистолета. Онѣ были такъ же узки, какъ и всякая другая нѣмецкая постель, и имѣли еще ту общую съ ними, ничѣмъ неисправимую особенность, что одѣяло съ нихъ спалзывало, едва вы начинали забываться сномъ.

Посрединѣ комнаты стоялъ круглый столъ, такой же величины, какъ у короля Артура; въ то время, какъ мы собирались идти въ городъ, чтобы посмотрѣть знаменитые башенные часы городской ратуши, на столѣ этомъ слуга началъ накрывать скатерть и дѣлать другія приготовленія къ заказанному нами обѣду.

ГЛАВА XII

Rathhaus или ратуша оказалась однимъ изъ своеобразнѣйшихъ и живописнѣйшихъ образчиковъ средневѣковой архитектуры. Входъ въ нее устроенъ въ видѣ обширнаго портика, въ который ведетъ каменная лѣстница, обнесенная массивными перилами и украшенная заржавѣвшими желѣзными натуральной величины фигурами рыцарей въ полномъ вооруженіи. Часы, помѣщающіеся на фронтонѣ зданія, весьма замѣчательны и занимаютъ немало мѣста. Каждый часъ на нихъ отбивается позолоченнымъ ангеломъ на большомъ колоколѣ при помощи молота, по окончаніи боя большая въ ростъ человѣка фигура Времени поднимаетъ песочные часы и перевертываетъ ихъ; затѣмъ выступаютъ два золотыхъ барана и начинаютъ бодаться, а золоченый пѣтухъ размахиваетъ крыльями. Но главными фигурами являются два большихъ ангела, стоящіе по обѣ стороны циферблата съ длинными трубами у рта; хотя намъ говорили, что изъ этихъ трубъ они издаютъ мелодическіе звуки по истеченіи каждаго часа, но для насъ они не трубили. Позднѣе мы слышали, что они трубятъ только ночью, когда городъ затихаетъ.