— Ну да, — удивился Илья, — ты вон какая. Мужики слюнями капают, когда идешь. Я ж не знаю, почему ты такая, ну в смысле, да, ты выглядишь моложе, чем по паспорту. Но дело же не том, сколько лет. В общем, да. Ревную. Имею право.
Кира повернулась и обняла его, кидая на пол паспорт. Поцеловала куда там придется, в нос, в губы, в щеку над линией бороды. В голое плечо.
Была одна мысль, печальная, оттеняющая их беседу своим темным светом. Мы не знаем, что с нами случится завтра. Иногда знаем, что было вчера. А вот завтра. Никогда не ясно, кто уйдет первым и как, и куда. Но у нас есть наше настоящее, говорила печальная мысль, возвращаясь обратно к свету. Так какого рожна мы будем его портить, если оба не хотим портить?
Илья охнул, пытаясь ее обнять.
— Может, в Коктебель не поедем? — заволновалась Кира, отодвигаясь, чтоб уложил ногу.
— Чего это? — обиделся Илья, — наоборот надо ехать, а то, когда еще. Теперь. Вот снимут мне эту фигню. И поедем.
— Мудро, — согласилась Кира, — прекрасно там в номере полежишь, с видом на море. Или я буду тебя возить на тележке. Найму там грузчиков.
— Не писяй, Кира. До моря я доберусь. Прикинь, как нам будет классно.
— Будет, — кивнула она, — нам с тобой — будет, точно. Я с тобой не боюсь. Особенно теперь, когда без вранья вообще.