По словам Генки, Стаса не мучили угрызения совести, как считал Игорь Александрович, когда он по расчету женился на денежном мешке. Радный изначально знал, что этот самый денежный мешок, в свою очередь, рассчитывает на него. Его, Стаса, мучило другое — он не представлял себе, как жить с Ларочкой под одной крышей, не придушив ее на следующий же день. Но все разрешилось как нельзя лучше. Ларочка лицезреть рядом с собой Стаса желала не больше, если не меньше, чем он ее. Почти сразу после свадьбы она укатила на острова и осталась там. Естественно, Стас поощрил сие всеми доступными способами.
В общем, сложившиеся супружеские взаимоотношения абсолютно устраивали обоих супругов. Вот только полной взаимности между ними не было никогда. Стас знал о Ларочке гораздо больше, чем она о нем. Например, Ларочка несколько сомневалась по поводу отцовства Стаса в отношении Фредерика, а Стас знал точно, что это не его ребенок.
Дело в том, что в период предполагаемого наступления у Ларочки беременности, Стас из-за необходимости вести интимную жизнь не самым лучшим образом, подхватил что-то не совсем страшное, но, естественно, и не очень хорошее. Отвертеться от визита к милой женушке, почему-то, не получилось и он, будучи близок с ней, предохранялся всеми доступными методами. В итоге, здоровье Ларочки не пострадало, а вот залететь она умудрилась. Стас и бровью не повел, услышав о предполагаемой беременности жены. Ларочка перевела дух и успокоилась, а Стас, памятуя о коллизиях природы, все же, когда Фредерику исполнилось три года, провел ДНК-тест, который показал, что в момент зачатия он, Радный Станислав Андреевич, даже мимо не проходил. К тому же, Ларочка понятия не имеет, что Стас прекрасно знает о существовании у нее еще и дочери, которая родилась четырьмя годами позже Фредерика.
В общем, Ларочка Стаса панически боится — боится и его самого рядом с собой, и развода с ним. Впрочем, в случае развода с материальной точки зрения она вроде как ничего не теряет в любом случае, но она, Ларочка, с деньгами может делать только одно — тратить, и поэтому, будучи далеко не конченой дурой, понимает, что без Стаса она пропадет. Она знает ему цену. Содержит ее он по-королевски, но неуемные запросы, плюс наличие неучтенного ребенка в комплекте с папашей-жигало постоянно выплескиваются за рамки бюджета.
Просить больше Ларочка всегда боялась и потому в какой-то момент потихоньку стала тайком продавать свои акции, а Стас, всегда знавший о ней гораздо больше, чем она сама о себе, этим воспользовался. Брачный контракт заключался в момент, когда у него за душой и ломаного гроша не было, а потому, в случае развода, независимо от причины, предполагал оставить Ларочке ее же имущество и ничего более, то есть в случае развода Стас не обременяется никакими обязательствами в отношении нее. В семейном бизнесе он до недавнего времени являлся лишь управляющим, получающим зарплату, а поскольку всегда жил гораздо скромнее, чем мог бы, то именно на эту честно заработанную зарплату постепенно и скупал акции своей жены. Она, естественно, об этом до сих пор понятия не имеет, считая, что они просто разбрелись по свету, и она продолжает оставаться хозяйкой, как самый крупный акционер. Буквально на днях в руках Стаса оказался заветный пятьдесят один процент акций, и теперь он полноправный хозяин своего бизнеса. Стас знает, что Ларочка даже с пистолетом у виска не пойдет на развод с ним, и сам не собирается с ней разводиться, но теперь ему все же гораздо спокойнее.
Впрочем, есть у Стаса и действительно своя семья со своими родными детьми. Обзавелся он ими еще до официальной женитьбы. Обзавелся вполне осознанно и целенаправленно, зная, что жизнь у него вряд ли сложится тихо и мирно. В матери своим детям он выбрал тихую скромную и трудолюбивую Наденьку — девочку из сибирской семьи сосланных при сталинском режиме. Она училась с ним в университете, только на филфаке. Он не ухаживал и не соблазнял ее. Стас просто честно и откровенно объяснил ей, что от нее хочет. Его предложение, естественно, не вызвало у Наденьки бурных восторгов, но подумав, она согласилась. В конце концов, никакие радужные перспективы ей тогда не светили. В приемные отцы своим будущим детям он избрал своего друга Серегу. Тому очень нравилась Надя — надо сказать, небезответно — но, будучи от природы ужасно застенчивым, он панически боялся даже заговорить с ней.
Вообще этот Серега личность тоже весьма примечательная. В школе он еле-еле тянулся на троечки. Как известно, знания там никто не оценивает. Сама суть оценки даже официально называется «успеваемость». Так вот, с этой самой успеваемостью у Сереги всегда было более чем туго. За отведенное на школьные контрольные время он с трудом успевал сделать в лучшем случае половину заданий, но идеально чисто и правильно, за что получал свою тройку. Так и тянулся в школе, затем в кулинарном училище (больше никуда не взяли), а вот армия круто изменила его жизнь.