Прогулка по лезвию горизонта

– Я готова, Пашка, поехали! – сказала она и я тронул машину с места. – Как твои дела? Как сын? Как кобра? – это был традиционный вопрос, и я ограничился тем что поднял большой палец вверх.

– Ты как? – спросил я и зевнул, останавливаясь на красный сигнал светофора.

– Как всегда! Нормально. Мой опять в командировку укатил. Начальник хренов! Чем они там занимаются в этих командировках – шут его знает!

Я вяло усмехнулся и промолчал.

– Ты голодный? – спросила Лена и стала рыться в своей объемистой сумке.

– Как всегда! – ответил я. – Сегодня с утра без обеда.

Мне было слышно, как она шуршит за моей спиной, перебирая женское барахло, которое обычно содержится в дамских сумках.

– Да не переживай! – махнул я рукой. – Смена скоро кончится, я поеду домой и наемся.

– А знаешь, что? – моя подруга задумчиво схватилась за подбородок. – Поехали ко мне, и я тебя накормлю нормальным обедом.

– Нет, ну что ты! – я замахал головой. – Не удобно. Да и мне Наташка обед сварила так что…

– Поехали, поехали! – она хлопнула меня по плечу и добавила тоном, не терпящим возражений. – Если я сказала накормлю значит это будет хороший обед, а не та бурда, которую готовит твоя мегера. Так что заткнись и рули! Адрес ты знаешь.

Мне оставалось только вздохнуть и послушаться. Конечно я потеряю час времени и соответственно заработок, но перспектива обеда у Ленки была заманчивой. Всем было известно, что как кулинару ей нет равных.

Не успел я сходить в ванную и помыть руки, как Лена уже начала накрывать на стол. В итоге получился действительно полноценный и вкуснейший обед с первым вторым и десертом. Грибной суп дымился в глубокой чашке, салат из овощей, закуски и паста с котлетой ждали своего часа и заканчивалось все это великолепие бисквитными пирожными, которые хозяйка безусловна пекла сама.

Она усадила меня за стол, а сама убежала в комнату переодеваться.

Когда я приступил ко второму женщина вернулась и не садясь за стол облокотилась на подоконник.

– Как вкусно, Ленуся! – похвалил я ее обед, не отрываясь от тарелки. – ты просто богиня кухни! А сама что не ешь?

– Я не голодная, – ответила она.

Я поднял на нее взгляд и слегка поперхнулся. Моя подруга была в коротком домашнем шелковом халате синего цвета и мягких тапочках на босых ногах. Разумеется, ничего плохого в этом наряде не было – халат был не прозрачным и вполне повседневным, но я видел ее немного пухлые голые ноги и глубокое декольте, что заставило меня, к глубокому стыду, разволноваться.

– Кушай, кушай! Не отвлекайся! – произнесла Лена и на лице ее появилась усмешка.

Я уткнулся в еду и боялся глянуть на нее. Впрочем, когда я посмотрел на свою бывшую коллегу во второй раз, то увидел, что она продолжает улыбаться и смотрит прямо на меня. При этом в глазах ее прыгали чертики.

Я поспешно справился с едой и отказавшись от десерта хотел встать со стула и поспешно ретироваться, но Лена рявкнула на меня и заставила съесть десерт и выпить кофе. Когда я вынужден был сделать первый глоток горячего и бодрящего напитка хозяйка вдруг спросила:

– Павел, скажи мне, а ты еще помнишь эту свою… Ну ту девицу?

Я помрачнел, но отвечать не стал, просто отрицательно помахав головой. Однако Лена настаивала:

– Ну расскажи! Ну чего ты? Мы же друзья! Что ты в ней нашел? Ты влюбился, ведь так? – она жевала трубочку для сока и глаза ее были какими-то затуманенными.

Я опять молча затряс головой.

Вспоминал ли я Тейю? Еще бы!

Первое время не было ни дня, ни часа, ни секунды чтобы я не думал о ней. Воспоминания доставляли мне жуткие мучения, которые были вызваны осознанием того, насколько мерзко и подло я поступил с этой девушкой. Ночами я не мог заснуть, потому что не получалось отделаться от мыслей, которые были хуже пытки. Ее образ стоял перед глазами постоянно и мало что могло отвлечь от этого.

Я сохранил в моей памяти эпизод из детства, который до сих пор вызывает глухую боль, когда я вспоминаю об этом.

Когда мне было лет десять я притащил домой бродячую собачку. Мы жили впятером в двухкомнатной квартирке в хрущевской пятиэтажке, и ни мои родители, ни дед не были особо рады этому. За то мой младший брат и я были в восторге. Пса отмыли очистили и оставили дома к нашей с братом великой радости. А дальше были две счастливые недели. Мы гуляли с ним. Он бегал за нами и весело лаял. Друзья во дворе завидовали и спал он в одной кровати с нами.

Все закончилось, когда у собаки обнаружился лишай. Пес был заражен и раньше, но проявилось это только спустя несколько недель.

Нас с братом родители выкупали, выстирали и прополоскали чуть ли не в хлорке, а вот собачку лечить было не кому, да и негде. В те времена ветеринарная клиника – это роскошь. Хотя даже в наши дни от этой заразы животное трудно вылечить.

Я на всю жизнь запомнил глаза того пса, когда он глядел на меня через заднее стекло «Москвича», на котором дед увозил его куда-то.

А потом были слезы. Сначала откровенные, а потом тайные – ночью под подушкой. И страшное, мучительное, изнуряющее чувство вины перед этим несчастным существом.

Но постепенно все прошло. Забылось. Будто бы стер кто-то ластиком.