Прогулка по лезвию горизонта

– Занял, – нехотя произнес Роман и заерзал, не зная куда девать руки. В конце концов он положил их между колен и ссутулился наклонившись вперед. – Юрка Бессонов одолжил. Он мажор – ему не жалко пару тысяч…

– Ясно! – сказал я сухо. – А дальше?

– Что дальше?

– Ну прилетишь ты в Новосибирск и дальше?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Это не важно. К Оле главное добраться…

– А дальше?

– Что еще дальше? – мой сын подскочил с дивана и заорал. – Что вам всем от меня нужно? Я взрослый человек и сам разберусь как мне жить! – слезы брызнули из его глаз, хотя он вряд ли осознавал это.

– И все-таки, что дальше? – я говорил спокойно. – За чей счет ты будешь существовать? Кто тебя будет кормить и одевать? Или вы собрались в шалаш за счастьем? Только учти, что Сибирь – это не очень комфортное место для шалашного рая. Холодновато, знаешь ли…

Я увидел злобу в его глазах.

– Уж конечно не за твой счет я буду существовать! Кстати, существовать – это вполне подходящий глагол, для описания того как ты обеспечиваешь семью! Мне стыдно перед одноклассниками! Я не могу себе позволить того что есть у них! Ненавижу тебя! – он схватил подушку и замахнулся двумя руками из-за головы как футболист вводящий мяч в игру после аута, вероятно намереваясь бросить в меня. Но потом замер и со всей силы швырнул ее себе под ноги. Затем прыгнул на диван и снова отвернувшись громко зарыдал. Но спустя всего пару секунд снова вскинулся и с залитыми слезами, горящими красными глазами прокричал, давясь собственной слюной. – Это все из-за тебя! Абсолютно все! Я связан по рукам и ногам! Я не могу поехать к ней потому что не имею денег! Просто денег, которые делают людей мобильными и свободными! Мне просто не повезло родиться в семье нищебродов!

Сначала была острая боль, пронзившая мое сознание тонким клинком, но она быстро прошла. Наступило безразличие и пустота.

Рома завершил свою обличительную тираду и теперь лежал, содрогаясь плечами от почти беззвучных рыданий. Я встал и подошел к окну. Одернул шторы. На улице было темно и по металлическому откосу снаружи окна стучал дождь. Вдали за башнями многоэтажек светился и гудел стоящий в вечерней пробке проспект.

– Тебе конечно не повезло, сынок, – произнес я тихо. – Родителей ведь не выбирают. Ты правильно заметил, что мы не просим нас рожать. Но я очень надеюсь, поверь мне, что, когда ты станешь взрослым твое материальное благополучие и независимость будут гораздо выше чем у твоего неудачника отца. И тогда я буду по-настоящему счастлив. Ну а сейчас… Что же… Прости меня, ради Бога…

Наступила тишина. Я продолжал смотреть в окно, по которому стекали капли холодного дождя. Было слышно сопение Ромы и капающий кран в ванной. Его рыдания прекратились. Голова у меня стала раскалываться в районе затылка. Внезапно захотелось выпить, что случалось со мной крайне редко.

Минуты тянулись долго и прошло довольно много времени, когда Рома громко произнес:

– Прости меня, папа!

Плечи мои вздрогнули, но я не повернулся. Мой сын тоже.

Опять стали капать долгие секунды.

– Ты почему не был в школе?

– А смысл? Все равно я уезжаю. И кроме того, наша школа – дерьмо! – он говорил грустно, но уже без надрыва.

– Как и большинство других. И ты никуда не поедешь.

– Поеду! – это прозвучало уже не уверенно.

– Ты же видишь, как женщины реагируют на материальную несостоятельность своих избранников? Мама даже говорит это вслух и экономит электроэнергию. Это при том, что мы живем нормально. Без излишеств, но в достатке. Неужели ты хочешь жить на содержании у родителей своей Ольги? Не кажется ли тебе что это попросту унизительно для мужчины, не говоря уж о том, что начинать так совместное существование с возлюбленной – это верх неосмотрительности.

– Оля поймет…

– Сначала конечно… Но потом…

Ромка зарычал и закрыл свою голову подушкой.

– Словом, сдавай билет! Возвращай деньги однокласснику. Ты остаешься дома – экзамены в этом учебном году! – сказал я, потрепав его по темным курчавым волосам и выходя из комнаты.

Я прошел в ванную и скинул с себя грязную одежду. Потом умылся и как был в трусах прошел на кухню. В холодильнике стояла початая бутылка армянского коньяка и я налил себе сразу полстакана, прихватив рогалик сервелата для того чтобы хоть чем-то закусить.

Вскоре приятное тепло стало разливаться внутри меня и узел в голове ослабел. Ведь это главное достоинство алкоголя. Он ослабляет узлы. А вот развязать совсем к сожалению, не может. Но это, наверное, к лучшему.

Я наливал себе вторую порцию, когда щелкнул замок входной двери.

– Ну вот ты и дожился до банальной бытовой пошлости! – Наталья стояла в дверях кухни в элегантном черном плаще и с идеальной укладкой на светло-русой голове. Даже выйти в магазин шаговой доступности за продуктами она не могла себе позволить не выглядя безупречно. Одна из ее особенностей.

Строгий взгляд темных глаз и пакет в левой руке.

Я понял, о чем она говорит и усмехнувшись ответил:

– Сидеть в трусах на кухне и глотать коньяк стаканами – это не пошлость, а обыкновенное мужское счастье!