Прогулка по лесам

– Все отлично! – отвечал я, так как мне было слишком стыдно признать, что я уже начал терять рассудок, прежде чем шагнуть за край со скромной улыбочкой и крикнуть: «Увидимся на другой стороне, старик!» Думаю, что он никогда не терял пациента на вершине горы, и я не хотел его расстраивать. К тому же я не был полностью уверен, что теряю связь с реальностью, но мне и впрямь было очень некомфортно.

Не знаю, как долго мы шли к ветреному пику Лафайет, но похоже, что это заняло у нас две бесконечности. Сто лет назад на этом пугающем хмуром месте находился отель, и его разрушенное основание все еще привлекало туристов (я видел его на фотографиях, но теперь даже не мог его вспомнить). Я полностью сосредоточился на спуске к коттеджу «Гринлиф Хат». Тропа шла через широкий плоский откос и затем, примерно через километр, исчезала в лесу. Почти сразу после того, как мы покинули пик, ветер сбросил скорость, и мир вокруг начал приобретать прежнее спокойствие, что меня весьма тревожило, а густой туман превратился в несколько парящих облаков. Внезапно нашим взорам открылся мир внизу, и мы поняли, насколько высоко забрались, хотя все ближайшие горы были окутаны облаками. К моему удивлению и радости, я почувствовал себя намного лучше. Я расправил плечи и насладился новым ощущением, осознав, что уже долго шел сгорбившись. Да, я чувствовал себя намного лучше: мне почти не было холодно, а голова прояснилась.

– Что же, все прошло не так плохо, – сказал я Биллу с усмешкой матерого альпиниста и поспешил к коттеджу.

«Гринлиф Хат» – один из десяти симпатичных и удобных каменных коттеджей, построенных в Белых горах уважаемым «Клубом гор Аппалачи». Клуб, основанный сто двадцать лет назад, является не только самым старым туристическим клубом Америки, но и старейшей группой охраны заповедников во всем мире. За ночь с завтраком и ужином они берут внушительные 50 долларов, за что стали известны среди туристов как «Аппалачский денежный клуб». Кроме того, комнату здесь нужно резервировать за несколько дней или даже недель. Здесь нет дружелюбной атмосферы, скорее это место похоже на клубы «Кейп-Код». Но несмотря на это, КГА следит за 2200 км туристических троп в горах, заправляет отличным информационным центром в Пинкхэм-Нотч, издает добротные книги и пускает путешественников в коттеджи, чтобы воспользоваться туалетом, попить воды или просто согреться, что мы с удовольствием и сделали.

Мы купили по чашке согревающего кофе и взяли его в столовую, где расположились рядом с несколькими другими туристами и распаковали свою еду. Коттедж был очень просторным и душевным, украшенным в деревенском стиле, с высоким потолком. Когда мы закончили есть, у меня затекли ноги, так что я поднялся, чтобы осмотреться и заглянуть в одну из двух спален. Это была большая комната, уставленная четырехэтажными кроватями. Она была чистой и проветренной, но неприятно обыкновенной и, скорее всего, походила ночью на армейский барак, только заваленный туристическими рюкзаками. Она выглядела чрезвычайно непривлекательно. Бентон МакКай не бывал в этих коттеджах, но они точно отвечали его задумке: пустые, грубые, полностью общественные. Я понял с неприятным шоком, что воплотись его план о горных гостиницах в жизнь, то каждое здание выглядело бы точно так же. Мои мечты об уютном убежище превратились в дорогой отдых в тренировочном лагере для новобранцев с ценами, установленными КГА.

Я быстро прикинул в уме расходы. Зная, что стандартной ценой за ночь считается где-то 50 долларов, я быстро сообразил, что обычному туристу приходилось платить от шести до семи с половиной тысяч долларов, чтобы во время похода проводить в коттедже каждую ночь. Мне сразу стало ясно, что это было просто немыслимо. Возможно, что то, что случилось, было к лучшему.

Когда мы вышли из коттеджа, слабо сияло солнце, и мы направились по еще одной тропе вниз по горе к Франкония-Нотч. По мере нашего спуска светило набирало силу, пока вновь не наступил погожий июльский денек. Воздух был мягок, а деревья залиты светом, в их ветвях пели птицы. Когда ранним вечером мы подошли к машине, я почти полностью высох, и тот страх, что я испытал на вершине Лафайет, теперь купавшейся в теплых лучах солнца на фоне ярко-синего неба, показался мне далеким воспоминанием.

Забравшись внутрь, я взглянул на мои часы. Стрелки показывали две минуты одиннадцатого. Я потряс их и с интересом увидел, как минутная стрелка пришла в движение.

Глава XVIII На вершине

Вечером 12 апреля 1934 года синоптик высотной метеостанции на горе Вашингтон Сальваторе Пальюка пережил то, что не случалось ни с кем до или после него.